Испанская дочь

И все же для меня явилось потрясением то, что мать подхватила ее с таким энтузиазмом, что ее абсолютно не интересовала истина. Или, быть может, она считала, что, если она поверит в эту ложь и много раз перескажет ее другим, то ложь превратится в правду? Вполне возможно, что это самое необыкновенное и волнующее событие во всей ее жизни. Я еще никогда не видела маму такой счастливой – весело насвистывающей во всех уголках дома, постоянно окруженной подругами и приятными хлопотами. Это принесло ей огромный прорыв в светской жизни. Наконец-то она могла не плестись незаметно позади отца – а гордо шествовать впереди. На званых обедах или возле церкви ее постоянно кто-то останавливал и просил возможности встретиться со мной. Я опускала голову – так мне было стыдно! – а они воспринимали это как признак скромности и целомудрия.

Отец поначалу вообще не принимал это всерьез. Но поскольку легенда стала все больше раздуваться и падре Элодио даже нанес нам торжественный визит, то отец тоже как будто начал верить в эту ложь. Время от времени за обедом он устремлял на меня вопрошающий взгляд через стол. И хотя прежде он не раз называл себя агностиком (слово это, как объясняла мама, означало, что сам сатана сумел убедить людей, будто бы Бога не существует), пару раз после ухода священника я замечала, как отец берется за Библию.

Мало того, впервые за долгие годы Анхелика стала проявлять ко мне какой-то интерес. Она разрешила мне расчесывать длинные локоны ее куклам, а еще надевать в церковь ее любимые банты. Иной раз я даже ловила на себе взгляд Анхелики, в котором сквозило едва ли не почтение. Впрочем, братец мой Альберто нисколько не возрадовался этой славе, внезапно свалившейся на нашу семью, и даже попытался добиться от меня признания. Но я не осмелилась рассказать ему правду. Если честно, я куда больше опасалась маминой реакции, нежели всей римско-католической церкви.

И вот теперь мы вместе поднимались по холму, где, как всеми предполагалось, Дева Мария передаст через меня новое послание. Позади нас с матерью шли отец с сестрой и братом, а с ними, разумеется, и падре Элодио. Вот теперь-то мне на самом деле требовалось чудо! Что сделает собравшийся народ, ежели ничего не случится? Что я им тогда скажу? Однако боялась я не только реакции людей. Меня страшило то, как все это воспримет Всемогущий (равно как и настоящая Дева). Не накажут ли они меня впоследствии? Я и так уже просила у них прощения в своих каждодневных молитвах, но поскольку обман мой возрос уже в несоразмерных пропорциях, я сомневалась, что чтения «Аве Мария» и «Отче наш» окажется достаточно, чтобы снискать мне когда-то местечко в Раю.

Пока мы шли вперед, двигающаяся следом толпа возрастала все больше и больше. Это напомнило мне нескончаемую цепочку муравьев. Я даже не знала, что у нас в Винсесе живет так много людей. Впрочем, отец мне объяснил, что здесь не только наши, городские прихожане, а и те, что приехали из близлежащих селений, таких как Кеведо или Паленке.

«Господи Иисусе! Что мне теперь делать?»

Когда мы дошли до свободного от зарослей пятачка, мать остановилась.

– Здесь, – молвила она и дала мне знак опуститься на колени. Недалеко от нас бежал узкий ручеек.

– Hermanos![57] – во весь голос возвестила мать. Я никогда еще не слышала, чтобы она так громко говорила. Такое было впечатление, будто именно ею завладел дух Святой Девы. – Прошу внимания! Моей дочери, чтобы получить послание, нужна тишина и полнейшая сосредоточенность.

Один за другим люди принялись опускаться на колени и молитвенно складывать руки. Некоторые размахивали белыми платочками. Когда мы начали читать молитвы, толпа стала нас плотно окружать. Отец приобнял меня, словно защищая, я же, стоя на коленях, опустила лицо к земле. Когда я на миг подняла голову, то заметила напротив девушку в голубом плаще. Она чуточку сдвинула с лица капюшон, и я немедленно ее узнала.

Элиза!

Она мне заговорщицки подмигнула.

Мать, громко читавшая слова молитвы, точно в трансе, помогла мне приподняться, не вставая с колен. Я вскинула голову, глядя в бескрайнее небо и мысленно моля о прощении. И в этот самый момент произошли одновременно две вещи: я увидела яркую вспышку света за облаками, которые как будто расступались, пропуская это сияние вперед, и раздался пронзительный крик Элизы.

– Она явилась!!! – возопила она.

– Точно! – вторил ей какой-то мужской голос. – Вон она! За облаками!

– Аллилуйя!!!

– Хвала Господу!

Наша молитва переросла в громкий бурлящий рокот, как будто запустили некий двигатель. Люди возносили молитву «Аве Мария» с такой истовостью, которой не наблюдалось еще даже пару минут назад. Они буквально вопили в небеса.