Испанская дочь

– Дон Кристобаль, мне необходимо с вами поговорить! – воскликнула Соледад Дуарте, едва меня завидев. Может, она как-то вычислила роковую связь между ее сыном и мной?

Обе сестры с любопытством повернулись ко мне.

– Я в отчаянии! – продолжала curandera. – Я просто не знаю, что и делать.

Я прихватила ее под руку:

– Донья Соледад, давайте пройдем в гостиную.

– Я извиняюсь за ее вторжение, дон Кристобаль, – вставила Хулия. – Я пыталась ее остановить.

– Ничего, все хорошо, – отозвалась я, уже ведя женщину в сторону гостиной.

– Подождите-ка! – вмешалась Анхелика. Любопытство выгнало сестер из швейной комнаты наружу. – В чем вообще дело? С чего вдруг ты врываешься в наш дом, Соледад? Я желаю знать, что тут происходит.

– Это связано с моим сыном, донья Анхелика. От Франко до сих пор ни слуху ни духу, вот уже целый месяц.

Я глянула на Каталину – щеки у нее слегка порозовели, однако девушка не проронила ни слова.

– Франко? А какое он имеет отношение к этому господину? – удивилась Анхелика. Она с таким, казалось бы, полнейшим безразличием отнеслась к упоминанию Франко, что я впервые усомнилась в какой-либо ее причастности к убийству Кристобаля.

Или же она просто была великолепной актрисой.

– Этот господин обещал мне помочь его найти.

Я энергично потерла лоб. Ведь я уже напрочь забыла о настойчивой просьбе Соледад! Не то чтобы я всерьез собиралась обратиться к местным властям по поводу пропавшего без вести Франко Дуарте. Если мне и придется идти в полицию, то я тогда скорее обвиню его в убийстве моего мужа.

– Я сказал, что попытаюсь ей помочь, но я же ведь не детектив! – объяснила я сестрам. – Я предложил, что сообщу об этом в полицию, поскольку донья Соледад считает, что ее там никто не станет слушать.

– Я просто даже не знала, к кому еще обратиться, – вставила Соледад, поглядев на Анхелику, – раз уж вы не захотели мне помочь.

«Анхелика не захотела помогать ей в розысках?»

– Я отказалась не потому, что не желаю тебе помочь, Соледад, не говори вздора. Я просто сказала, что Франко уже взрослый человек. И я не вижу ничего такого странного, что мужчина в его возрасте покидает родные места в поисках каких-то новых возможностей. Уверена, что он когда-нибудь сюда вернется.

– Он никуда не переехал, донья Анхелика. Он оставил здесь все свои вещи и, кроме того, сам сказал, что сразу же вернется.

– Соледад, не будь такой наивной! Это вполне в духе мужчин. Им ничего не стоит взять и начать жизнь где-то на новом месте. Уверена, что он где-нибудь нашел что-то интересное – или кого-то, – отчего не смог уехать назад.

Слова Анхелики вызвали во мне довольно странную реакцию. Примерно такие умозаключения я обыкновенно и строила насчет мужчин. И во многих отношениях придерживалась похожего мнения и теперь. И все же, чем больше я вживалась в роль Кристобаля, тем сильнее это изменяло мой образ мышления. Ответ Анхелики вызвал во мне едва ли не оскорбление. То, как она упрощала психологию мужчин и «сваливала» их всех в одну безличную массу, меня глубоко возмутило. Существование в мужском обличье определенно наложило на меня свой отпечаток. Прежде всего это заставляло меня видеть в них отдельных личностей. Кристобаль и Мартин, к примеру, настолько различались во многих отношениях, что у меня бы язык не повернулся сказать о них нечто вроде: «Все мужчины одинаковы».

Каталина между тем сняла со своей шеи портновский сантиметр, уткнувшись взглядом в пол, и повернулась обратно к швейной комнате. Я бы и хотела последовать за ней внутрь – но что я ей скажу? А потому, пока Каталина не успела скрыться в мастерской, я заговорила:

– Вы правы, донья Соледад. Я дал вам обещание, которое пока не выполнил. Давайте-ка прямо сейчас отправимся в полицейский участок и заявим об исчезновении Франко.

– Вам вовсе нет надобности это делать, дон Кристобаль, – возразила Анхелика. – Поверить не могу, что ты взвалила на нашего гостя свои проблемы, Соледад. Я сама с тобой туда схожу. – Она повернулась к служанке: – Хулия, пускай она подождет на кухне, пока я переоденусь.

На этом, сунув руки в карманы, Анхелика направилась к лестнице наверх, а Хулия повела Соледад к кухне. Таким образом мне выпала удачная возможность поговорить с Каталиной о Франко. Я зашла в швейную комнату:

– С вами все в порядке, донья Каталина?

Сестра уже сидела за швейной машинкой.

– Вы как будто сильно побледнели.

– Со мной все хорошо. – Она опустила ладони на ткань, которую собиралась сшивать. – Просто все это явилось для меня неожиданностью, только и всего.

– Почему? Вы знакомы были с сыном Соледад?

Каталина отвела взгляд.

– Да, конечно же. Его отец много лет здесь работал. Они жили у ручья.

– А он… – Я подтащила поближе к ней стул и села напротив. – Он был вашим другом?

– Когда-то был.

– И что произошло? – У меня чаще заколотилось сердце, вспотели ладони. А вдруг Каталина и есть та самая женщина, которую так любил Франко? Та женщина, что попросила его о столь порочной услуге?

– Я не желаю об этом говорить.

– Мне кажется, я знаю, в чем тут дело, – решилась я рискнуть.

У нее непроизвольно расширились глаза.