Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Несмотря на то что реальные доходы знати были намного меньше их номинальных доходов, они по-прежнему умудрялись жить на широкую ногу. Как и король, они считали невозможным изменить свой образ жизни в соответствии с обстоятельствами новой эпохи, когда цены больше не росли автоматически, уменьшая, таким образом, их долги за счет инфляции. В то время как в Испанию стало поступать меньше денег, а уходить из нее больше, король по-прежнему умудрялся жить не по средствам за счет чеканки медных монет для внутренних нужд и манипулировал ими в трудные времена. Знать, платившая своим слугам (как король платил своим) ничего не стоящими веллонами, следовала примеру своего венценосного господина и тратила больше, чем имела. Ее домохозяйства становились все больше и больше, раздуваясь, благодаря кастильскому обычаю автоматически нанимать всех старых слуг, когда дом переходил из одних рук в другие, даже если у нового хозяина уже была собственная многочисленная прислуга. В результате у графа Оливареса было 198 слуг, у великого герцога Осины – 300, а в последние годы века герцог Мединасели, унаследовавший впечатляющее количество поместий, имел не меньше 700. Королевские указы, ограничивавшие количество лакеев и слуг, оказались бесполезны, поскольку в Кастилии домашняя служба была одной из немногих важных сфер деятельности, и подчинялась она скорее общественным правилам и экономической необходимости, чем законам государства. Многочисленная прислуга повышала статус хозяина и, даже если ей недоплачивали и недокармливали ее, это считалось лучше, чем вообще не нанимать. Таким образом, когда гранды и более мелкие аристократы перемещались ко двору, за ними следовали тысячи тех, кто занимал или стремился занять место у них на службе. В то время, когда численность населения Кастилии упала, население Мадрида продолжало расти: с 4000 в 1530 году до 37 000 в 1594 году и с 70 000 до 100 000 в период царствования Филиппа IV. Двор играл роль огромного магнита, притягивая к себе со всех концов страны безродных, бесчестных и амбициозных. Сознавая это, правительство в 1611 году приказало знати вернуться в свои поместья в надежде очистить двор от паразитов, но этот приказ постигла участь большинства благих намерений Лермы, и arbitristas тщетно продолжали метать громы и молнии, возражая против неконтролируемого роста громадной столицы, высасывавшей живую кровь Кастилии.

Младшие сыновья и обедневшие идальго толпились при дворе в надежде сделать или восстановить состояния. И эта надежда не казалась беспочвенной в то время, когда некий Родриго Кальдерон смог получить маркизат Сиете Иглесиас и годовой доход в 200 000 дукатов. Двор мог предложить многое, не только место в доме знатного аристократа или, если повезет, во дворце, но и место в быстро растущей бюрократической машине испанской монархии. Единственным недостатком службы в качестве королевского чиновника было то, что она требовала хотя бы немного образования. Но с годами распространение образовательных учреждений в Кастилии стало с успехом обеспечивать эту потребность. Согласно одному из arbitristas, Фернандесу Наваррете, в Испании было тридцать два университета и 4000 начальных школ, выпускавших гораздо больше образованных или полуобразованных учеников, чем могли надеяться найти место по профессии. На протяжении всего XVI века наблюдалось создание новых университетов и колехио. С 1516 года появился двадцать один университет, и в одной только Саламанке открылись восемнадцать новых колехио. Поскольку число соискателей места в администрации значительно превышало количество доступных мест, колехио приходилось самим заботиться о своих выпускниках. Лучше всего это могли сделать знаменитые Colegios Mayores, например те четыре из Саламанки, которые были элитарными заведениями, фактически имевшими статус независимых структур внутри университетов. Colegios Mayores, которые изначально предназначались для истинных талантов, дали Испании многих выдающихся ученых, священников и управленцев. Так, Colegio Mayor de Cuenca в Саламанке за пятьдесят лет дал шесть кардиналов, двадцать архиепископов и восемь вице-королей. Но со временем бедность перестала быть необходимым условием для поступления, и стандарты обучения снизились. Однако положение Colegios Mayores оставалось неуязвимым. Он имели обыкновение держать при дворе своих бывших учеников, известных как hacedores, – людей высокопоставленных и влиятельных, которые поддерживали кандидатуры выпускников своих колехио при назначении на официальные посты, понимая, что колехио, в свою очередь, оставят у себя места для их друзей и родственников. Если в данное время никакого подходящего места не было, привилегированных студентов устраивали в специальные пансионы, где они могли с большим комфортом жить годами – иногда по пятнадцать – двадцать лет, – ожидая появления желаемой вакансии.