Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В самой Испании и положение дел в Кастилии, и состояние королевских финансов вызывали все большие опасения. Несмотря на возвращение к миру, корона умудрялась по-прежнему тратить ежегодно по 8 000 000 дукатов, а в 1615 году было потрачено 9 000 000 дукатов – цифра совершенно беспрецедентная, по словам Каррильо, что не совсем верно. Если в лучшие дни 1590-х годов Филипп II смог потратить больше, то он хотя бы получал большие доходы от Индий. Но в 1615-м, как и в 1616 году, флотилия с драгоценными металлами, которая в первые годы царствования гарантированно доставляла короне 2 000 000 дукатов в год, привезла даже меньше 1 000 000 дукатов, а в последние годы десятилетия эта цифра упала значительно ниже 1 000 000.

Постепенное усыхание серебряного ручья из Америки, объяснение которому следует искать в постоянном удорожании работы рудников, в растущей самодостаточности колонистов, в увеличении расходов правительства вице-короля в Новом Свете и, возможно, в падении мировых цен на серебро, делало вопрос о проведении финансовых и экономических реформ все более неотложным. Теперь к голосам arbitristas и procuradores кастильских кортесов добавились голоса финансовых чиновников короны, призывавшие Лерму к действию. В начале лета 1618 года он, наконец, уступил этому давлению. Была создана специальная хунта под названием Junta de Reformacion, и Совет Кастилии дал указание подготовить доклад с описанием возможных средств для лечения болезней современной Кастилии. Но самому герцогу, который благоразумно подстраховался, обеспечив себе кардинальскую шапочку, не суждено было стать бенефициаром своей запоздалой инициативы. 4 октября 1618 года он лишился власти в результате дворцового переворота, организованного его собственным сыном герцогом де Уседой. За его опалой в феврале 1619 года последовал арест его приспешника дона Родриго Кальдерона, который позднее предстал перед судом по целому ряду серьезных обвинений.

К 1 февраля Совет Кастилии в установленном порядке подготовил consulta. На самом деле это не был какой-то впечатляющий документ, как иногда пытаются представить, и семь его странным образом подобранных рекомендаций не содержали ничего нового по сравнению с тем, о чем годами говорили arbitristas. Нищету и депопуляцию Кастилии приписали «слишком высоким налогам и сборам», и предложения совета сводились к снижению налогов и реформе фискальной системы, чего частично предполагалось достичь, призвав другие королевства монархии поддержать Кастилию. Кроме того, совет обратился к королю с просьбой ограничить свою природную щедрость при раздаче милостей. Двор следовало очистить от лишних людей. Новые декреты о роскоши предлагалось усилить, покончив с модой на дорогие иностранные предметы роскоши. Обезлюдевшие регионы предлагалось снова заселить, а тем, кто трудился в сельском хозяйстве, предоставить особые привилегии. Предлагалось также прекратить выдачу лицензий на создание новых религиозных учреждений. Более того, число существующих обителей и начальных школ следовало сократить, а из созданных в 1613 году административных учреждений закрыть сотню.

Несмотря на то что эти рекомендации были на удивление расплывчатыми, именно в тех пунктах, где более всего требовалась точность, это не отменяло их важности как первого реального признания правительством Филиппа III серьезности экономических проблем Кастилии. Однако режим герцога Уседа оказался пригоден для претворения этой программы в жизнь ничуть не лучше, чем режим его отца, и в течение двух лет предложения Совета Кастилии молча игнорировались. Но дни режима были сочтены. Летом 1619 года Филипп III нанес официальный визит в Португалию, где кортесы собрались, чтобы принести клятву верности его сыну. На обратном пути он заболел, и хотя вскоре его самочувствие улучшилось – якобы благодаря заступничеству святого Исидора, чьи мощи поместили в его комнату, – всем стало ясно, что он долго не протянет. Исполненный раскаяния за свою жизнь, которая была столь же безгрешной, сколь и бесполезной, он умер в возрасте сорока трех лет 31 марта 1621 года, оставив своим преемником шестнадцатилетнего сына, унаследовавшего разоренную страну.