Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В отличие от своего отца Филипп IV был сообразительным, умным и образованным, но походил на него отсутствием характера. Лишенный живости своего младшего брата Фердинанда (которого в 1619 году в возрасте десяти лет вопреки всякому здравому смыслу возвели в сан кардинала-архиепископа Толедо), он по характеру был склонен зависеть от тех, кто мог придать ему решимости и помочь справиться с трудной задачей принятия решения. От рождения обреченный зависеть от фаворитов, он еще до того, как поднялся на трон, выбрал (хотя, скорее, был выбран) своего первого и самого влиятельного фаворита. Этим фаворитом стал один из его придворных, Гаспар Гусман граф де Оливарес. Граф родился в 1587 году в Риме в семье андалузского аристократа, в то время исполнявшего обязанности испанского посла. Окончив университет Саламанки, он намеревался делать карьеру в церкви, но внезапная смерть старшего брата сделала его наследником фамильного титула и состояния. Вопреки своему стремлению к чинам и продвижению по карьерной лестнице, Оливарес был вынужден ждать, пока в 1615 году Лерма, который, естественно, не доверял такой сильной личности, не дал ему должность камергера юного принца Филиппа. Попав в королевские покои, Оливарес усердно трудился и, в конце концов, добился успеха, заслужив благосклонность принца. В череде интриг последних лет царствования Филиппа III он встал на сторону герцога Уседы и с успехом добился отзыва в Мадрид своего дяди дона Балтасара де Суньиги, который в то время был послом при дворе императора. Будучи способным и влиятельным человеком, Суньига мог быть гораздо полезнее своему племяннику при дворе короля Испании.

Когда Филипп III лежал на смертном одре, Суньиге и Оливаресу удалось ловко и быстро перехватить контроль над правительством из неумелых рук герцога Уседы, а благосклонность нового короля принесла им триумфальный успех. Суньига до самой своей смерти в октябре 1622 года являлся номинально первым министром Филиппа IV. Но в действительности министерский пост Суньиги был всего лишь прикрытием, под завесой которого Оливарес готовил себя на позицию Privado, которую он занимал в течение двадцати двух лет, пока в 1643 году не попал в опалу. Неугомонный человек, никогда до конца не расслаблявшийся ни с другими, ни с самим собой, Оливарес, казалось, представлял собой не одного человека, а целую череду лиц, сосуществовавших, соперничавших и конфликтовавших между собой в одной оболочке. То возбужденный, то подавленный, то скромный, то высокомерный, то проницательный, то доверчивый, то импульсивный, то осторожный, он поражал современников разнообразием своих проявлений и озадачивал хамелеоновой сменой настроений. Он каким-то образом всегда казался больше, чем на самом деле, возвышаясь во дворце, словно колосс, благодаря государственным бумагам, громоздившимся у него на шляпе и торчащим из всех карманов. Он постоянно пребывал в состоянии бурной деятельности, окруженный снующими вокруг секретарями, отдающий приказы, требующий, наставляющий, и его громкий голос разносился по всем коридорам дворца. Ни один человек не работал больше и не спал меньше его. С приходом Оливареса легкие праздные дни герцога Лермы навсегда канули в прошлое, и почва для реформ наконец была подготовлена.