Испанская прелюдия

– Все зависит от психики допрашиваемого субъекта. Помнишь, как нас учили? Клиента надо ломать сразу либо изолировать его, создать унизительные условия, вогнать в состояние безысходности, а потом дать ему шанс. Этот тип тянет на флегматика. На первый взгляд он не профессионал. Подобрали собачку и приручили. Пускай посидит сутки в темноте. Надо бы пару крыс ему в камеру подбросить. Запоет как соловей.

– Зря мы его развязали. Надо было не только руки, но и ноги ему спутать, чтобы лежал как колода, – посетовал Солейко. – Для большего психологического воздействия. Чтобы воспринимал нас как беспредельных злыдней и боялся.

– И так сойдет. А то еще спятит со страху, – сказал Донцов. – Надо провести допрос с пристрастием, вытрясти из него то, что нам требуется, а потом передать данного типа в трибунал. Ладно. Ты иди, занимайся с новобранцами, а я пошел к Старинову на доклад.

Допрашивать пленного должен был прежде всего Мигель, испанец, да еще и контрразведчик с большим практическим опытом. Работа, так сказать, по специальности. Солейко вызвался помогать ему.

Но сначала Мигель попросил его проделать один трюк, своеобразный тест. Они связали Марио руки спереди и вывели во двор, как бы собираясь его переместить в другое место. Мигель, посвистывая, шел впереди, а Солейко вел агента сзади, взяв его под руку. Это было вопиющее дилетантство, совершенно недопустимое при конвоировании арестанта. Видимо, Марио так и подумал. Мол, партизаны, что с них взять, им бы только по лесам лазить.

К тому же Солейко бросил его руку и отвлекся на большущую стаю галок, выпорхнувшую из-за рощицы.

– Ух ты! – воскликнул он.

Марио тут же попытался связанными руками ударить своего конвоира в голову. Но Солейко только этого и ожидал. Будучи отменным рукопашником, он легко ушел от атаки и, в свою очередь, ударил костяшкой среднего пальца в висок Марио. Тот закатил глаза и винтом осел на землю.

– Боевик, но недостаточно тренированный, – прокомментировал все это Сан Саныч.

– И не профессиональный шпион. Тот действовал бы иначе, – добавил Мигель. – Ну что, эксперимент прошел удачно. Тащим его обратно?

– Давай, – согласился Солейко. – Пускай посидит в кутузке до завтрашнего утра, а потом начнем допрашивать.

Допрос они устроили прямо в камере ранним утром. Занесли туда три стула, на два сели сами, а к третьему привязали Марио.

– Ну, давай рассказывай, каким образом информация о наших планах работала против нас, – проговорил Мигель, ничего не дождался и продолжил: – Здесь нет ни судей, ни адвокатов. Тебя, естественно, мы отдадим в руки трибунала. Если будешь сотрудничать, то возможны послабления в приговоре. Ты не настолько глуп, чтобы требовать от нас каких-то гарантий, но появится шанс, что тебя тут же не поставят к стенке. Иначе ты просто не доживешь до трибунала. Мы тебя выпотрошим как свинью и зароем в ближайшем леске без креста на могиле. Ну, давай, не тяни время!

– На радиотелеграфе весь обмен протоколируется. Я передавал то, что мне поручали. Не исключена лингвистическая шифровка. Так что ищите врага в другом месте, – не торопясь, тщательно подбирая каждое слово, проговорил Марио.

– Версия рабочая, но тут вот какое дело, мерзавец ты этакий! Мы пригласили специалиста, и он обнаружил некий блок, вмонтированный в радиостанцию и позволяющий вести переговоры голосом, помимо телеграфа. Что ты на это скажешь?

– Да не теряй ты время, товарищ! – заявил Солейко. – Сейчас он у меня защебечет, как птичка. – Он сорвался со стула, подскочил к арестанту и с размаху отсек ему ножом половинку уха.

Марио вскрикнул. Из открывшейся раны интенсивно закапала кровь.

Мигель в знак протеста замахал руками и заявил:

– Ну зачем же ты так, Сан Саныч? Надо быть гуманистом. Он и так нам все расскажет. Верно ведь, Марио?

Тот мелко закивал. Мигель и Солейко прекрасно понимали друг друга и работали на контрастах.

– Вот и хорошо, – сказал Мигель и продолжил допрос: – Ты передавал кому-то информацию и делал это осмысленно, так?

– Я не знаю, кому именно. Просто выходил на связь на нужной частоте и передавал.

– Допустим. Поставим вопрос по-другому. Кто тебя завербовал?

– Меня завербовал некий Мартин в кафе «Миканго», – медленно проговорил Марио, как бы вспоминая давнее прошлое.

– Он что, немец?

– Я не знаю, кто он по национальности.

– А кафе это находится в центре города?

– Нет, возле порта.

– Допустим. И что этот Мартин?

– Он подсел ко мне за столик, и мы разговорились. Я сказал, что специалист в радиоделе, но сейчас без работы и средств к существованию. Он предложил мне приличное вознаграждение и послал к партизанам. Я пришел к Доминго Унгрии, сказал, что могу работать радистом, и он меня принял в бригаду. Дополнительный блок мне передал Мартин. Я его подключил и стал передавать информацию, которую у меня запрашивали.

– Мартину передавал? Его голос был?

– Нет, в наушниках был не его голос.