Испанская прелюдия

– Время покажет, – задумчиво пробурчал Солейко.

Никто ни на кого нападать и в самом деле не собирался, но через Старинова была запущена наверх дезинформация. Дескать, партизаны собираются взять в заложники семью активного функционера из франкистов, некоего Николаса Гарсиа.

Асьенда располагалась километрах в десяти от линии фронта. Если напрямую, то от базы километров двадцать.

Бойцы отправились туда верхом. Если ехать на машинах, то расстояние удваивалось, если не утраивалось. Да и драпать на лошадях, по словам Джиги, было сподручней. Донцов сформировал летучий отряд из десяти бойцов, включая Джигу, и перед самым рассветом они двинулись в путь.

Когда рассвело, диверсанты уже лежали в кустах на холме. Лошадей они оставили в рощице, расположенной неподалеку, под присмотром одного из бойцов.

Асьенда с холма выглядела как на ладони. В двадцатикратный бинокль можно было рассмотреть самую мелкую деталь. Именно этим Донцов и занимался.

«Каменный дом, дворовые постройки, металлическая ограда, загон для скота, но пустой. Все так, как описывал Ратон. В кишках «Пежо» копаются двое здоровенных мужиков с короткой стрижкой, вроде как ремонтом занимаются. Возле ворот стоит «Форд», кузов которого закрыт тентом. Чего ради он там торчит? Продукты, что ли, подвезли, сразу целый грузовик? Чудно. А эти мужики возле «Пежо». Кто такие?»

Донцов передал бинокль Ратону, лежащему рядом, и сказал:

– Посмотри, что это за парни возле машины. Слуги?

– В прошлый раз из слуг мужского пола там находились старик и хрупкий юноша лет семнадцати. Этих стриженых бычков не наблюдалось. Но «Пежо» принадлежит хозяину, – сказал Ратон.

– Что еще тебе кажется подозрительным?

– Собак не видно. Ни во дворе, ни в будках. – Ратон начал для убедительности загибать пальцы. – Окна занавешены, как будто внутри никого нет, или же там все спят. Но в прошлый раз занавески были раздернуты. Еще эта грузовая машина. Она не здешняя, приезжая машина. Кабина пустая. Тент задернут. То ли кузов еще не разгрузили…

– То ли в нем сидят боевики Франко, – перебил Ратона Донцов. – В чердачном окне за занавеской мелькнул кто-то и, похоже, с пулеметом. Домочадцев вывезли, собачек убрали. Короче, все понятно. Сворачиваем операцию. Передай по цепи.

Когда они спустились к лошадям, Донцов уткнулся в недоуменные взгляды бойцов. Мол, а зачем нас привели сюда с оружием и тройным боезапасом? Но вслух никто лишних вопросов не задавал.

Донцов решил разрядить обстановку и сказал:

– Товарищи, это была разведывательная операция. Очень важная. Суть ее я сейчас раскрывать не буду. Скоро вы сами все поймете.

– Мы так и уйдем, ничего не сделав? – спросил один из бойцов.

– Ну почему же. Мы передадим кое-кому прощальный привет. Джига!

– Я! – молодцевато воскликнул тот.

– Прокатись на лошадке вдоль усадьбы, забрось в грузовичок подарок от Деда Мороза и догоняй группу. А мы отчаливаем.

– Есть забросить подарочек!

Диверсанты вскочили на коней и отправились восвояси.

Джига был не в комбинезоне, а в каких-то тряпках, вполне достойных подвыпившего крестьянина. Он вскочил на коня, обогнул холм и, не торопясь, двинулся вдоль изгороди. Проезжая мимо грузовика, этот самый крестьянин вдруг метнул гранату под тент кузова. После взрыва раздались истошные вопли, и наружу начали вываливаться обезумевшие боевики. Джига в темпе аллюр три креста в это время уже скакал в направлении холма.

– Ну вот наш лейтенант и передал франкистам прощальный привет, – сказал Донцов, услышав далекий взрыв.

Бойцы заулыбались.

В помещение радиостанции зашли Донцов и Солейко. Охрана беспрепятственно пропустила их. Донцов имел право заходить сюда без специального разрешения, а Солейко находился при нем.

Радист по имени Марио сидел за столом в наушниках и что-то писал в блокноте. Он не успел обернуться, когда получил удар по загривку от Солейко. Незваные гости сдернули обмякшее тело со стула, уложили на пол и связали заранее приготовленным сыромятным ремнем.

– Куда его теперь? – спросил Солейко.

– К нам в дом. Надо вызвать его сменщика. Приведи этого гада в чувство. Ты его не слишком сильно приложил?

– Да так, слегка.

Солейко плеснул в лицо радисту воду из кувшина. Тот затряс головой и открыл глаза.

– Привет с того света, – сказал Донцов и улыбнулся, но очень уж нехорошо.

– Вы это зачем? – пробормотал радист, откашлявшись.

– Затем. Для восстановления справедливости, – сказал Донцов, погасив улыбку. – Вставай, пошли. Не вздумай дергаться, береги свое здоровье, оно тебе скоро пригодится.

В подвале имелась комната с металлической дверью и крепким засовом. Не исключено, что она использовалась ранее в качестве тюремной камеры. Туда советские офицеры и поместили пленника, развязав ему руки.

– Надо было его потрошить на информацию сразу, пока он не опомнился, – посетовал Солейко.