Щемящие сумерки позднего летаи дом по-осеннему пахнет мимозой…а память хоронит, не выдав секрета,неведомый отзвук, уже безголосый…Вдоль белых оград, как закатные пятна,последние розы тускнеют лилово,и слышится плач — далеко и невнятно…забытые тени зовут из былого…И чье-то мерещится нам приближенье,а сердце сжимается вдруг поневоле,и в зеркале смотрит на нас отраженьеглазами чужими и полными боли…
* * *
«Увядшие фиалки… О запах издалека!..»
Перевод А. Гелескула
Увядшие фиалки… О запах издалека!Откуда он донесся, уже потусторонний?Из юности забытой, ушедшей без упрека?Из женского ли сердца, из женских ли ладоней?А, может, залетел он по прихоти случайнойрассеянного ветра, затихшего за лугом?Или в стране забвенья, зеленой и печальной,он вторит отголоском надеждам и разлукам?..Но по-девичьи пахнет весенними ночамии старыми стихами и первыми слезами —серебряным апрелем, померкшим от печали,…безоблачной печали, смеявшейся над нами…
* * *
«Бродят души цветов под вечерним дождем..»
Перевод А. Гелескула
…Черепицы
в дожде
и цветах.
X. Р. X.Бродят души цветов под вечерним дождем.О ростки желтоцвета по кровельным скатам,вы опять отогрели заброшенный домнездоровым и стойким своим ароматом!Он как голос, который заплакать готов,или сказка лесная, с лачугой в низине,где невеселы краски, и много цветов,и большие глаза нелюдимы и сини…Привкус горя навек с этим запахом слити возник в незапамятно-давние годы…Крыша пахнет цветами, а сердце болит,словно эти цветы — его желтые всходы.
ПОЭТУ ДЛЯ НЕНАПИСАННОЙ КНИГИ
Перевод В. Андреева
Да сотворим имена.Нам недолгая жизнь дана.Жизнь вещей — и та коротка.Остаются навеки одни имена:не любовь — о любви строка,не цветок — названье цветка.У любви и цветкажизнь — бессмертье, когда им даны имена.Да сотворим имена!