Исповедь изгоя

Прошла еще неделя. Наступил понедельник. У большинства первокурсников в этот день были семинарские занятия по истории КПСС. Чурсин пришел, как обычно, за десять минут до начала занятий. Он делал это специально, чтобы отдать дежурному по группе необходимые наглядные пособия. Руководителю семинара оставалось взять журнал и план-конспект. На этот раз его поразила абсолютная тишина на кафедре. Никого из коллег в помещении не оказалось. Отсутствовала и Анна Петровна, которая всегда делилась с ним местными новостями и передавала ценные указания от партийного комитета или руководства института. Как правило, больше всех устных указаний и записок получал Чурсин. Он внимательно все и вся выслушивал. Записки раскладывал на столе и делал на них пометки о сроках выполнения. Необычность обстановки на этот раз его очень насторожила. Он быстро взял журнал и почти бегом бросился к аудиториям, где должны были быть его коллеги. К его удивлению, никого из преподавателей там не было. Старосты групп так же ничего конкретного не сказали по поводу их отсутствия. Прозвенел звонок. Чурсин неспеша вошел в аудиторию и поприветствовал студентов. Затем принялся проверять их наличие.

Вдруг открылась дверь и в помещение вошло несколько человек. От неожиданности Чурсин быстро привстал и застыл в недоумении. Он все еще не мог понять причину появления этих людей. От дальнейшего замешательства его спас Мясников, секретарь партийного комитета института. Он и сам, как казалось, Чурсину, почему-то сильно волновался. Волнение пожилого человека видел не только он, но и студенты. Мясников, протянув руку руководителю группы, с заиканием произнес:

– Егор Нико-ла-а-евич! К Вам пришли сегодня большие гости, которые хотят узнать о том, чем живет наша студенческая молодежь, и как она думает…

У него, скорее всего, больше не появилось в голове какой-либо словесной фантазии, и он начал представлять вошедших. У Чурсина на какой-то миг перехватило дыхание. За всю его учебу в университете и за время работы в «кооперативе» таких важных птиц, он никогда не видел. От волнения он сначала не мог соображать, не говоря уже о том, чтобы запоминать фамилии чиновников. Их должности он запомнил очень четко. На его семинарском занятии сегодня присутствовали инструктор ЦК КПСС по идеологическим вопросам и инструктор отдела пропаганды и агитации областного комитета партии. Никого из этих важных персон Чурсин не знал. Знакомыми для него были только Мясников и Левин. Гости с улыбками на устах направились к двум задним партам. Завсегдатаи «Камчатки» любезно уступили им свои места.

Руководитель семинара тяжело вздохнул и начал занятие. Объявив тему и прочитав его план, он невольно взглянул на заднюю парту, за которой сидел Левин. Лицо исполняющего обязанности заведующего кафедрой было очень надменным, даже враждебным. Чурсин уже нисколько не сомневался, что от того, как он проведет это занятие, будет зависеть его дальнейшая судьба в институте. Он сильно сжал зубы и четко зачитал первый вопрос. Пять студентов подняли руки…

Привычный ход семинарского занятия неожиданно прервал не то Богачев, не то Богатырев, гость из Москвы. Он очень молодцевато встал из-за парты и вышел к доске. Только сейчас Чурсин на какой-то миг решился внимательно посмотреть на чиновника, которому было лет за сорок. Мужчина был среднего роста, с небольшим животиком. Его большая голова с густыми черными волосами, среди которых были небольшие прядки седых волос, то и дело вращалась из стороны в сторону. Одет он был, как все номенклатурные работники. Его черный костюм с белой рубашкой и коричневый галстук с белой крапинкой очень подходили к его смуглому лицу. Дальше созерцать на важную птицу из ЦК КПСС у него не было времени. Чиновник, глядя то на руководителя семинара, то на студентов, с улыбкой произнес:

– Товарищ Чурсин, товарищи студенты! Я приехал сюда из Москвы не слушать общеизвестные истины или ответы на те вопросы, которые стоят в планах семинара. Мне важно узнать Ваши мнения и настроения по текущей политике Коммунистической партии, в частности, по кадровой политике… Для нас нет ничего важнее, как чувствовать пульс начавшейся перестройки…

От этих слов Чурсин почувствовал внутреннее облегчение. Он понял, что успех обсужения сейчас будет зависеть не только от знаний студентов, но и от его умения организовать дискуссию. Он с радостью отложил план-конспект в сторону…