Исповедь изгоя

Наступили летние каникулы. Чурсин сначала хотел вместе с невестой пару недель отдохнуть в городе, затем ехать в Марьино. Отдыха, как такового, у него не получилось. Он почти не бывал дома, все бегал по книжным магазинам и киоскам. Он основательно запасался научной литературой. И не только. Он завел специальную толстую тетрадь, в которой конспектировал последние постановления ЦК партии. В ней также пометил основные решения всех партийных съездов. Все делал ради одно – для успешной работы уже никак простого преподавателя, а как заведующего кафедрой истории КПСС очень большого университета. Лариса, прекрасно понимая возможные трудности своего любимого, всячески ему помогала. Она всегда была с ним вместе везде и всегда, когда это было только возможно. Перед отъездом в Марьино Чурсин для уверенности позвонил Торшину и поинтерсовался ходом своих документов. Андрей с уверенностью известил, что все идет нормально и пожелал ему хорошего отпуска.

На малой родине Чурсина и его невесту ждали очень неприятные новости. Отец с каждым днем чувствовал себя все хуже и хуже. Сын настоял, чтобы его срочно положили в больницу. Он день и ночь сидел возле его кровати. Прошло совсем не так много времени после их последней встречи. За это время он многое передумал, многое переосмыслил. Он очень редко ездил к родителям из-за своей занятости и стрессов, которые преследовали его почти каждый день. Не ездили к нему и его родители. Им было не до поездок. Николай за последний месяц сильно сдал. Надежда хотела известить своего сына о болезни его отца, но все не решалась. Все надеялась на лучшее. Проходили дни, недели, лучшее все не приходило. Она не хотела также перечить и своему мужу, который очень просил ее не печалить умного Егорку. На этом они и останавливались.

Николай умер вечером, было ровно пять часов. Сын, наблюдая за последними вздохами своего отца на этой земле, сильно плакал. Он сам же и закрыл ему глаза. Затем выбежал из палаты и рванулся в городской питомник, где были посажены фруктовые деревья. Перепрыгнув через изгородь, он упал на землю и начал выть, словно раненый волк. Поздно вечером он вновь вернулся в палату, отца уже в ней не было. Его увезли в морг…

После похорон отца Чурсин вместе с Ларисой пробыли в Марьино две недели. Они прекрасно понимали, что жене умершего нужна поддержка, особенно моральная. Тяжелое горе мгновенно изменило Надежду. Она сильно осунулась, даже сгорбилась. По хозяйству она ничего не делала. Она после смерти почти неделю не взяла в рот ни крошки хлеба, не выпила глотка воды. Она все ходила то по дому, то по двору или по саду, и что-то шептала себе под нос. О чем она шептала, ни Чурсин, ни Лариса не знали. Постигшее горе ее вырвало из человеческого мира, лишило ее земных благ, оставило ей только одни проблемы. Попытки молодых ее успокоить или отвлечь от тяжелых мыслей, заканчивались провалом. Она со злостью смотрела то на своего сына, то на его невесту, и сжимала зубы. Признаки жизни в ее глазах отсутствовали. От ее странного поведения они все чаще и чаще приходили к тревожным мыслям, и поэтому день и ночь наблюдали за ней. Сын очень сильно переживал за свою мать. Только перед его отъездом она немного отошла. Надежда сначала, словно чужая женщина, стояла перед отъезжающими, которые все еще топтались возле калитки. Затем какая-то неземная сила толкнула ее к своему сыну. Она крепко его обняла и со слезами на глазах произнесла:

– Егорка, мой единственный… Береги себя, моя кровинушка… У меня предчувствие очень плохое… На тебя какая-то сила нечистая надвигается…

Чурсин, обняв мать, принялся ее успокаивать:

– Мамочка, будь спокойна… У меня все будет нормально… Я хочу тебе сказать, что у нас скоро будет пополнение… – Затем он крепко поцеловал мать в щеку и вновь промолвил. – Матушка моя, за наше будущее не беспокойся… У нас с Ларисой все будет хорошо…

Лариса стояла в двух шагах от своего любимого мужчины и его матери. Стояла, не шелохнувшись. Желание пойти навстречу матери своего будущего мужа и проститься с нею, раньше у нее было. После ее страшных слов оно в сей миг отпало. У нее по спине пробежал холодок, сильно защемило сердце. Вмиг выступили слезы. Надежда так и не подошла к своей невестке.

После того, когда молодые вышли на дорогу, вновь раздался ее голос. Чурсин обернулся и увидел мать, которая мелкими шажками бежала к нему. Она подошла к нему, крепко его обняла и тихо прошептала:

– Егорка, возьми вот это… – Она засунула руку в карман своей летней накидки и протянула конверт. – Это письмо писал тебе отец… Он его давно тебе написал, но не отправлял… Все надеялся на выздоровление…

Чурсин вскрыл конверт в автобусе, когда тот вырулил на асфальтированную дорогу. Держа в руках небольшой листок ученической тетради, он начал молча шевелить губами. Отец писал: