Испытание бессмертием

– Нет, сейчас! – настойчивость и нервозность Аргуса должны были бы насторожить Джулиана, но он списал их на беспокойство за жизнь приятеля.

– Квентин.

Паулус презрительно фыркнул, опустился на корточки перед Мейерсом и, накрыв ладонями его рану, быстро затянул края. Поднялся, брезгливо встряхнув кистями, бросил Джулиану: "Слишком глубокая", и ушел наверх. Без Квентина Великий Черный колдун смог подняться на ноги; в наделенное сильной магией тело затраченная энергия возвращалась быстро и охотно. Аргус продолжал стоять молча, не сводя тревожного взгляда с бессознательного Мейерса. Света, застывшая в неудобной позе под столом в тщетной попытке возобновить обладание вилкой, предательски всхлипнула.

– Джулиан, – пискнула она, – ну почему ты такой жестокий? Никогда ты не был таким!

– Год от года я становлюсь старше и сильнее. Возраст и могущество возобладают над чувствами.

– Неправда! Ты столько веков с ними прожил – и ничего!

– Правда, Света. Валя поняла это и приняла. И мы смогли стать друзьями. Если ты не поймешь – впредь нам будет не о чем говорить.

– Да он всегда был таким! – зло сказал Аргус. – Только вы с Валей возвели его в ореол героя!

– Ты не знал, каким он был!

– Зато вижу, каков теперь!

Джулиан мягко рассмеялся в ответ на их перепалку. Щелчок пальцев – и Света, обретя подвижность, от неожиданности полетела под стол. Раздался возмущенный крик боли. Опустившись на колени, колдун под ревнивым взглядом Аргуса дождался, пока девушка не начнет выбираться, и принял ее в свои объятия. Света сначала хотела возмутиться и вырваться, но воля в последний миг изменила ей. Она слишком хорошо помнила тепло этих рук, которые столько раз ее обнимали, – и всегда с неизменной бережностью и лаской! В них хотелось раствориться; им хотелось отдать все тело до самого последнего атома; им хотелось отдать всю кожу до самого последнего лоскутка; их хотелось удерживать на себе бесконечно долго… всю жизнь… Света сама не заметила, как прильнула к груди колдуна, с какой жадностью посмотрела в его волшебные глаза, как требовательно, привычно потянулась губами к его губам… Губам, хранившим сардоническую усмешку. Волшебство в желто-серых глазах ожило, заклубилось, отразилось в несчастных, совсем больных глазах девушки.

– Забудь меня, – твердо сказал Великий Черный колдун и решительно отстранил от себя бывшую принцессу.

Девушка, как кукла, закрыла глаза, опустила руки и упала на пол.

В кухне ненадолго воцарилась тишина. Потом Мериленд, не в силах поверить увиденному, спросил:

– Ты… отпустил ее?

– Мария Павловна просила поговорить с ней, расстаться по-человечески. Но разговоры здесь бесполезны. Немного внушения – и разрыв наших отношений уже не будет для нее концом жизни. Место свободно. Дерзай, малый.

Самодовольный тон Винтера покоробил Аргуса, но он смолчал. За Свету он был действительно благодарен колдуну.

Вернулся Квентин и с порога кинул волшебную книгу прямо в руки поднявшемуся ему навстречу учителю и другу. Аргус, взглянув на это, невольно поежился. Он знал, что сейчас произойдет, и пережить это ему предстояло в одиночку.

Книга была толстая, карманного формата, с пожелтевшими страницами, но в добротном кожаном переплете. Откинув застежку, Джулиан открыл книгу и привычным движением пальцев перелистал страницы. С минуту он хмурился, потом лицо его отобразило изумление. Он тряхнул головой, как будто отгонял наваждение, а затем резко отшвырнул книгу подальше. Со стороны – ничего не случилось, но перед удивленным взором Квентина его учитель и друг совершал беспорядочные пассы руками, как будто вдруг онемел, и волшебные глаза его полнились гневом и ненавистью. Наконец, прекратив свое бестолковое занятие, Джулиан раздраженно пнул Оуэна и, резко развернувшись к Аргусу, зло спросил:

– Он знал?

– Да, – Мериленд опустил ресницы со спокойствием, которого сам от себя не ожидал. – А ты чего хотел от книги врага?

– Тогда чего же он так за нее боролся?! С такой защитой он мог бы принести мне книгу на блюдечке с голубой каемочкой!

– Ты бы заподозрил неладное.

– Как видишь, не заподозрил!

– Значит, он хорошо сыграл свою роль.

– Последнюю в его жизни!

– Джулиан, что произошло? – ухитрился влезть в гневную речь учителя и друга Квентин, поднимая отброшенный том.

– Книга забрала мою магию. Впитала, как губка, – пытаясь взять себя в руки, Винтер повернулся к подельнику. – И это вместо того, чтобы отдать свою!

– Что, всю?! – поразился Паулус, и обычно холодные глаза его наполнились восхищением, а не ужасом.

– Всю!

– Здорово!..

Джулиан наградил сообщника та-а-аким красноречивым взглядом, что тот поспешил добавить:

– Первый раз такое вижу!

– Ну что же, граф сам захотел войны, – сквозь зубы прошипел Винтер. – Я поставлю под угрозу жизни всех дорогих ему людей! А мерзавец Мейерс заплатит отдельно! Он все равно жить не хотел…

– Подожди, Джулиан, – повысил голос забеспокоившийся Мериленд. – Не трогай Оуэна, и я скажу тебе, как вернуть магию и воспользоваться книгой.

– А ты откуда все знаешь? – Джулиан резко повернулся к нему.

– Катя рассказала, прежде чем отдать книгу.