Испытание бессмертием

– Надеюсь, этот доброхот не настропалил тебя подкладывать мне кнопки на стул и подсовывать неверные рецепты? Не начинай войну – останешься цела.

Девушка ответила ему молчанием. Она стояла на крыльце и сверху вниз смотрела на человека, в которого влюбилась: высокого, неаристократично худого, с резкими чертами лица, несимпатичного, но обладавшего какой-то мистической внутренней силой, которая притягивала ее к нему, как магнитом, заставляя забыть о недостатках внешности и злокозненном характере. Не лицо, нет, ей нравилась его манера двигаться, разговаривать, одеваться. Именно сегодня, когда он стоял перед ней, такой легкий, небрежно облокотившийся о перила, в идеально отглаженных брюках и распахнутой у ворота кремового цвета рубашке, и свежий утренний ветерок ерошил его короткие светлые волосы, – именно сегодня он меньше всего казался ей врагом. Не лицо, нет… Все говорили о необыкновенных, волшебных глазах Джулиана, а ей нравились глаза Квентина. Холодные, отталкивающие, стальные… Горький цинизм – следствие приобретенного им жизненного опыта – щедро плеснул в них тоски. Смотреть в такие глаза было неприятно, но Катя смотрела, смотрела без отрыва, до щемящего чувства в груди, до слез на ресницах. Она не боялась Квентина. Ей было его жалко. Перед ней был человек, на глазах которого менялись века. И все это время он был одинок. Одному ему ведомо, через что он прошел, чтобы не сойти с ума. Катя не могла его бояться и желать ему смерти.

Квентин больше ничего не говорил. То ли ждал реакции девушки на свои слова, то ли шестым чувством понял, о чем она думает, и решил не усугублять ситуацию. Наконец, Катя пошевелилась и протянула ему ключ.

– Пожалуйста, открой дверь.

Ее голос и ее движения были совершенно обычными, спокойными, привычными, как если бы разговора с Оуэном не существовало. Но он был, и отношение Кати изменилось. Ее слова и действия больше не сопровождала улыбка – простая милая искренняя улыбка маленькой девочки. Теперь это была девушка, почти женщина, враз повзрослевшая и не желающая выходить за строгие рамки сдержанности, которые она сама для себя установила.

В это утро Квентин и Катя стали даже дальше друг от друга, чем в первый день знакомства. Паулус это понял, молча взял ключ и распахнул перед Графской дверь.

* * *

За этот день Джулиан, оставшийся на хозяйстве в обществе, успел сходить к Квентину на квартиру и припрятать там книгу, встретить подозрительно трезвых стекольщиков всех видов восточных национальностей и показать им фронт работы, сходить с Валей в магазин одежды (вещей с собой у нее не было, а к родителям хотелось прийти нарядной) и поцапаться с Морисом.

Стрелок уже с утра пребывал в раздражении. Во-первых, Венкот забрался в одну из лабораторий, нашел там незапертый шкафчик с медикаментами и наглотался каких-то таблеток, наивно полагая, что тренированный организм словит кайф от всего. Тренированный организм полдня "ловил кайф" в туалетной комнате. Из-за чего, и это во-вторых, Вормсу пришло,сь в одиночку инспектировать общество в поисках Дениса Графского (Афорея он просто не дозвался. Куда тот запропастился – оставалось загадкой до сих пор). Хоть Валька вчера и сказала ему, что молодой врач сбежал, почувствовав, что запахло паленым, он ей, естественно, не поверил и решил лично проверить информацию. Никого, похожего на Графского, он не встретил, но в то, что общество осталось без шпиона, Вормсу верилось слабо. Все это никоим образом не способствовало улучшению настроения лучшего стрелка Разбойничьей Гильдии средневековой Англии, и поэтому, когда ему навстречу попался Джулиан и торжественно вручил распечатанное на принтере изображение Дениса Графского (пришел ответ из полиции на запрос Паулуса), он просто скомкал его и швырнул под ноги.

– Без толку! – зло рыкнул Вормс. – Его здесь нет! Твоя Можаева организовала ему побег!

– Что за истерика? – Джулиан холодно сузил глаза и скрестил руки на груди. – Если что-то видел – говори.

– Она ходила с ним у нас перед носом, а как только нам стала известна его внешность – помогла сбежать!

– Это невозможно. Общество под заклинанием. Ни один врач не может его покинуть. Графский здесь. Просто сменил внешность.

– Пусть так. Как его теперь искать?

– А это уже твоя забота. Ты у нас рабочая сила. Сам попросился, – сухо напомнил Винтер.

– С тобой невозможно работать! Ты все секреты Квентина поверяешь своим любовницам! – огрызнулся стрелок.

– Ты путаешь меня с Афореем. Не справляешься с работой – возвращайся в музей.

Морис не сдержался и замахнулся на колдуна. Тот успел перехватить его руку и от души полоснул по горлу начавшими отрастать острыми ногтями. Выступила кровь. Джулиан оттолкнул мужчину и приказал:

– На колени!

Все существо Вормса возмутилось такому повороту событий, но, к своему удивлению, противиться он не смог. Тело, послушное сильной Воле Винтера, забыло своего настоящего хозяина, и опустилось перед колдуном на одно колено. Волшебные глаза смотрели с раздражением.