Испытательный срок

– Да вы такие же, как мы, – пожала плечами Цветана. – Не зря ж вас Премудрый тогда привёл! А храмовые что вас не любят, что нас. Они и вовсе никого не любят.

Здесь никто никого не любит. Себе дороже. Ира поправила на локте тяжёлую корзинку и расправила одолжённое у Цветаны платье; старостина дочь была миниатюрнее, белый лён туго тянул на плечах и в груди. Штаны и рубашка для тихой охоты подошли бы куда как лучше, но лучше уж путаться в подоле, перешагивая коряги, чем спорить с местными нравами.

Когда древесные кроны перестали заслонять небо, солнце уже миновало зенит. Цветана нервно выдохнула и сотворила обережный знак; встреча с полудницей не прошла для неё бесследно. Вытоптанная в лугах тропка, плавно огибая холмы, бежала к подножию частокола; напитавшаяся жарой дорожная пыль ощутимо грела даже сквозь подошвы кожаных башмаков. Цветана весело о чём-то щебетала; Ира честно вслушивалась, но понимала едва ли половину из её историй. Корзина мешала и немилосердно давила на руку. Вообще говоря, никто не принуждал Иру трудиться на благо хозяйской семьи, но, во-первых, она чувствовала себя обязанной приютившим её людям, а во-вторых – наедине с Цветаной было проще, чем среди любопытных деревенских жителей. Правда, общительная подружка всё норовила познакомить важную гостью со своей многолюдной компанией; Ира вчера видела в окно, как хозяйская дочь спешит к пёстрой гурьбе сверстников и уходит с ними куда-то за частокол. Мысль о том, чтобы строить из себя фальшивую иноземку перед столькими людьми сразу, внушала ужас.

Из-за ближайшего холма показались всадники в багряном. Ира испуганно замерла, потом, опомнившись, заставила себя шагать дальше; сомнение продлилось не дольше мгновения. Это мыслительное упражнение они с Зарецким уже проходили три-четыре дня назад. Воины просто куда-то едут, они не знают, кто перед ними, не ожидают увидеть здесь беглянку из чужого мира. А если вдруг знают… Ира осторожно потянулась к воротнику, будто бы ослабляя слишком туго завязанные тесёмки.

– Княжьи люди, – заметила Цветана, поудобнее перехватив корзинку. – Сталбыть, скоренько сам князь приедет. Надобно батюшке сказать...

Она остановилась в нескольких шагах от перекрёстка, почтительно склонив голову; Ира последовала её примеру. Конские копыта глухо топтали пыль. Двое всадников, предвестники прибытия князя, никуда не торопятся; должно быть, разведывают дорогу. Ничего страшного в этом нет…

– Доброй дороги, девоньки, – весело сказали над головой. Стук копыт смолк; сердито фыркнул конь. Ира не решалась поднять взгляд.

– Боги в помощь, добрые люди, – бойко отозвалась Цветана. Она, кажется, ничуть их не боится. Надо поднять голову, попробовать повторить её слова, интонации, говорок… К чему сейчас излишние расспросы?

– До Лисавы далече? – смеясь, спросил рыжеусый всадник. В его глазах нет ни угрозы, ни настороженности; он не охотится за ведьмами, никого не ищет. Поднявший было голову страх отступил без боя; странно и так легко…

– Да уж день пути будет, – Цветана указала куда-то между холмов. На запад. – Может, и меньше, ежли конь добрый.

– Наши-то добрые, не боись, – усмехнулся в усы второй, помоложе, с длинной и блестящей чёрной косой. – Хочешь – прокачу? Скажешь тогда, день ли, меньше ли…

Цветана хихикнула.

– И пошла бы, да батюшка не велит. До Вельгоровой-то ночки не след…

– Сами откуда будете? – спросил рыжий, одобрительно разглядывая Иру. Видимо, по его логике, раз напарник заприметил Цветану, её спутница должна достаться ему.

– С Березны, – лучезарно улыбаясь, сообщила Цветана и, как гром средь ясного неба, прибавила: – А на неё не глядите, она чужеземка! При господине странствует.

– Вон как, – со значением проговорил рыжеусый и выразительно воззрился на Ирины руки. – Ну, сталбыть, бывайте.

Он первым тронул коня; чернокосый послал напоследок Цветане лукавую улыбку и последовал за старшим. Всадники уехали, а смутное чувство гадливости осталось – не понять, от чего.

– Зачем ты им сказала? – укоризненно спросила Ира. Принято здесь брать на заметку иностранцев? До виз, само собой, додуматься ещё не успели, но вдруг тут какая-нибудь война, или цветёт пышным цветом ксенофобия, или другая напасть…

– А что ж, не след было? – всполошилась Цветана и тоже покосилась на Ирино запястье. – Я ж как лучше, чтоб рот на тебя не разевали… Ить сокол твой осерчает, нет разве?

– С чего… – недоумённо начала Ира и сообразила, что именно пришло в голову её спутнице. Знала бы Цветана, насколько смехотворны её предположения! – Да мы же не… Короче, ему всё равно. Не надо было им ничего говорить.

– Ох, прости мне! – Цветана расстроенно изломила светлые брови. – А я-то думаю, чего ты тесёмку не носишь… – она на миг задумалась и повеселела: – Тогда пойдёшь с нами у огней плясать! В Вельгорову ночку все пляшут, у кого дружка нету. У вас не так?

– Не так, – буркнула Ира. Зачем она вообще этот разговор завела… Вечно попадает впросак из-за какой-нибудь ерунды!