Испытательный срок

– По-разному, – поспешно отозвалась Ира, втайне радуясь, что не получила выволочку. Наверное, у неё слишком несчастный вид. – Коридоры, или лес, или просто улицы… Иногда кто-нибудь зовёт. Как тогда. Я не отвечаю…

– Понятно, – в голосе Зарецкого явственно послышалось облегчение.

– Всё не так плохо?

– Бывает похуже, – он сдержанно усмехнулся и убрал руки от её висков; сквозняк тут же неприятно лизнул разгорячённую кожу. – Мне в своё время снилось, как тень убивает жертву.

Ира сдавленно охнула. Это, должно быть, очень больно, много хуже, чем просто разыгравшаяся мигрень. Зарецкий, кажется, удивился её реакции; не ожидал, что она поймёт?

– Пойдём, сядешь, – он кивнул в сторону застеленной плетёными ковриками завалинки. Дельное предложение. – Попробую утром договориться, чтобы тебе предоставили в распоряжение кухню. Сможешь сама сделать укрепляющее?

– Лучше не надо. Здесь не любят ведьм, – сумрачно отозвалась Ира. – Потерплю как-нибудь… Это всего лишь сны.

Она вытянула ноги и расправила юбку, на которую пустили чересчур много ткани. Ярко-зелёные складки распластались по пыльной земле. Сюда, в укромный уголок, спрятанный за высоким крыльцом, ветер не задувал, но всё равно было зябко.

– Почему, кстати, не любят? – тоскливо спросила Ира. – Не может быть, чтобы здесь все ведьмы поголовно вредили людям.

– Не может, – согласился Ярослав. Он рассеянно смотрел куда-то в звёздное небо. – Видишь ли, в этих краях в какой-то момент радикально сменилась власть. Не очень давно, лет восемьдесят как. Местное… так сказать, сообщество слишком ретиво сопротивлялось завоевателям, чтобы избежать репрессий. Наша третья статья – детский лепет по сравнению с тем, что здесь устроили.

– Но что-то же осталось, – пробормотала Ира. – Иначе нежить бы всех тут сожрала…

– Конечно, осталось. Одарённые сами по себе никуда не делись, – Зарецкий говорил тихо, словно опасался, что услышит кто-нибудь лишний. – Только теперь всё под строгим контролем духовной власти. Законопослушным дозволяют освоить самые элементарные приёмы, берут импровизированную клятву и отпускают бродить по городам и весям. Это называется «ас-скал» – или «сокол», на местный лад.

– Ага, – Ира сосредоточенно наморщила лоб. Ещё кусочек головоломки встал на место. Другое дело, что кусочек – не больше песчинки, а головоломка размером с целую вселенную. – А всех, кто не захотел, публично казнят на площадях.

– Примерно так.

Он вновь замолчал. Неужели и впрямь чувствует себя виноватым? Кому тут стыдиться, так это ей.

– Ты хорошо держишься, – вдруг сказал Зарецкий, по-прежнему не глядя на неё. – Я думал, будет хуже.

– Это всё тень, – Ира высказала догадку, в которой за прошедшее время утвердилась сама. – Я из-за неё как-то странно всё чувствую. Как будто это не со мной, а с кем-то, а я только со стороны смотрю…

Ярослав не ответил. Плохое, должно быть, оправдание в свете их памятного разговора – если можно назвать это разговором. Ира виновато вздохнула.

– Злишься, да?

Он удивлённо взглянул на неё.

– Злиться непрофессионально.

То есть, наверное, что-то вроде «Да, злюсь, но продолжу с тобой возиться, потому что иначе сработает какая-нибудь страшная клятва». Интересно, когда он их давал, задумывался всерьёз, на что себя обрекает? Никто в здравом уме не клянётся в том, чего не в состоянии исполнить…

– Эта полудница, – Ира нервно облизнула губы. Вопрос подспудно волновал её уже пару дней, только вот задать не было случая. – Она же… ну… не успела… с проклятием?

– Чего там успевать? – спокойно, почти небрежно сказал Зарецкий.

Вялый ветерок вдруг пробрал до костей.

– Что теперь делать? – севшим голосом спросила Ира.

– Что и всегда – жить дальше, – Ярослав пожал плечами, будто речь шла о какой-нибудь ерунде. – Проклятие – это всего лишь вероятностные чары, хоть и весьма вредоносные.

– А снять его можно?

– Есть способы. Но смысла особо нет.

Потому что проклятие криво наложено? Потому что оно не подействует? Или… Этот последний вариант лучше не обдумывать всерьёз. Ира закусила губу. Ей, в общем-то, плевать, что будет с Зарецким. Выбраться бы отсюда, а дальше – всё равно. В конце концов, он не похож на безвинную жертву обстоятельств; вовсе даже наоборот: сколько Ира его знала, он безжалостно гнул обстоятельства под свои нужды, не считаясь ни с чужими желаниями, ни с коварными вероятностями, ни со строгими законами сообщества. Выкрутится как-нибудь и на этот раз. А если и нет – ей какое дело?..

– Я так не думаю, – тихо сказала Ира.

Ей стало неуютно под его пристальным взглядом. Бедные нелегалы, как они вообще после интервью с этим человеком находят в себе силы сдавать аттестационные экзамены? Никакой дар ему не нужен, чтобы собеседник стушевался и побежал на задних лапках исполнять, что велено…

– Там видно будет.