Испытательный срок. Лучшая фантастика – 2025

Над холмами неторопливо витали летающие тарелки, испускающие вниз разноцветные лучи. На буквах, составляющих слово HOLLYWOOD, прыгали, сражаясь друг с другом, ковбои и инопланетные пришельцы. Из канализационных люков взлетали в небо красные воздушные шарики. На перекрестке, где они остановились на светофоре, гарцевал конный казачий разъезд. Ярослав задумался, правда ли это все или спецэффекты, снимается ли тут кино или это обычная голливудская жизнь. Но тут Нырок вскочил на заднем сиденье и завопил:

– Привет, казаки! От Первой Сибирской – Второму Калининградскому!

– Нырок, ты, что ли? – завопил один из казаков, срывая папаху и размахивая ею в воздухе. – Живой, чертяка! Тебя на усиление?

– Нет, я при коменданте! – гордо сообщил Нырок, и казаки отсалютовали шашками.

«Все правда, все жизнь, – удовлетворенно подумал Ярослав, наблюдая за убегающей вдоль улицы Годзиллой. – Зря мы смеялись над Голливудом, тут все по-настоящему!»

Кажется, он немного задумался, потому что в следующий миг обнаружил себя стоящим у огромного круглого стола в роскошном старинном зале. За столом сидели два десятка мужчин и женщин. Как ни странно, но практически все были белые, с аристократическими, носящими следы долгого вырождения лицами. Из пары ртов торчали сигары. На столе стояло несколько бутылок водки, причем перед Ярославом – наполовину пустая. И видимо, опустошил ее он – потому что только в руках Ярослава была полная рюмка.

Все смотрели на него и чего-то ждали.

– За русско-американскую дружбу! – сказал Ярослав и выпил.

Американцы зааплодировали. Но явно продолжали чего-то ждать. Ярослав поймал взгляд Сахаровского – тот был потен, красен и близок к обмороку. Обнаружив, что Кочетов смотрит на него, Сахаровский откашлялся и робко произнес:

– Разумеется, по старой русской традиции, этот тост произносится три раза только в неформальной обстановке, а на такой вот встрече – не менее пяти… Но господа директора киностудий все-таки надеются узнать, что делать с кинофильмами.

Ярослав понял, что ситуация критическая. К счастью, стоящий за его спиной Нырок бодро сообщил:

– Перечислим-ка их еще раз для порядка, а то я малость запутался. «Тварь из сибирских недр», «Зловещая русская тайна», «Ее звали Лера Федорович», «Как я стал мамой».

– И еще мультсериал Диснея «Дети против злобных и коварных» и сериал «Нетфликс» – «Страна страха и холода», – пробормотал Сахаровский. – Как господа директора убедительно показали на графиках…

Тут Ярослав заметил, что под ногами у него валяются порванные листы бумаги с какими-то линиями и цифрами.

– …процесс кинопроизводства находится в критическом состоянии. Спасти ситуацию могут только перечисленные блокбастеры – пять кинофильмов, мультсериал и сериал. Но в нынешней политической ситуации выпуск их может быть неправильно воспринят…

– Вот уж точно, – согласился Нырок. – Кстати, у нас в Сибири вовсе нет обычая спать голыми в снегу на Первое мая. У нас и снега-то первого мая толком не бывает… так… снежочек… им же не укрыться…

– И фильмы уже отсняты, – продолжил Сахаровский. – И замены им нет. Не выпустим в течение месяца – уступим мировой рынок индусам и китайцам.

Директора дружно закивали.

– Дедлайн, – сказал по-русски сухонький старичок со злобными подслеповатыми глазками. И провел себя рукой по горлу.

– Вот же штопаный насос, – пробормотал Ярослав и невольно налил себе рюмку. – Значит, выпустим!

– Выпустим? – поразился за спиной Нырок.

– Подправим, переснимем, внесем новые смыслы – и выпустим! – твердо сказал Ярослав.

– Все семь позиций? Уже отснятые? За месяц? – Сахаровский из красного стал белым быстрее, чем первый секретарь компартии в братской республике после развала СССР.

– Да раз плюнуть, – сообщил Ярослав. – Я для чего вам сюда прислан? Чтобы помочь братскому американскому народу, пережившему трагический военный катаклизм!

– Между прочим, они этот катаклизм сами себе устроили, – мрачно сказал Нырок. – Они же все по нам пульнули!

– Это недоказуемо! – на прекрасном русском языке заявила пышная дама в дальнем конце стола. – Наша официальная позиция – мы стреляли по внезапно появившемуся над Сибирью инопланетному флоту вторжения!

Нырок возмущенно запыхтел, но Ярослав поднял руку и твердо сказал:

– Мы в этих делах минувших разбираться не будем. Сами пальнули и сами пострадали. Кто ж виноват, что все ваши ракеты оказались старым говном и посыпались на вашу же территорию?

Судя по взглядам директоров, виноватыми они считали лично Ярослава и Павла. Но вслух этого не произнесли.

– Голливуд я спасу! – закончил Кочетов. – Раз уж у нас специальная гуманитарная миссия… Сегодня же копии всех ваших фильмов доставьте ко мне по месту жительства! Завтра объясню, как будем переснимать.

Директора осторожно зааплодировали.

Сахаровский еще раз вытер пот со лба.

Кочетов торжествующе улыбнулся и пошел прочь из кабинета, направляемый твердой рукой Нырка. Следом, что-то лопоча по-английски, пробирался Сахаровский. При ходьбе он почему-то позвякивал и сильно располнел. На всякий случай Кочетов обернулся и убедился, что водки на столе больше нет.

* * *