Истина

— Есть люди, которые, не стсняясь, говорятъ объ этомъ. Какъ хотите, а довольно странно, что человкъ детъ зачмъ-то въ Бомонъ, опаздываетъ на поздъ и потомъ отправляется домой пшкомъ. Онъ увряетъ, что вернулся безъ двадцати минутъ двнадцать; но вдь никто его не видлъ, — онъ могъ вернуться и по желзной дорог, часомъ раньше, какъ разъ въ то время, когда было совершено преступленіе. Ему стоило только потушить свчу и раскрыть окно настежь, чтобы дать возможность предположить, что въ окно вскочилъ какой-нибудь ночной бродяга… Мадемуазель Рузеръ, учительница, говоритъ, что она ясно слышала шаги въ школ, стоны, крики и хлопанье дверями.

— Какъ, мадемуазель Рузеръ? — воскликнулъ Маркъ. — Но вчера, на предварительномъ допрос, она не говорила ничего подобнаго! Я самъ былъ при этомъ.

— Простите, сударь, но сейчасъ въ лавк у мясника мадемуазель Рузеръ разсказывала объ этомъ всякому встрчному, и я слышала собственными ушами.

Молодой человкъ, смущенный, не противорчилъ.

— Младшій учитель, господинъ Миньо, тоже высказывалъ свое удивленіе по поводу крпкаго сна старшаго учителя какъ разъ въ это утро; и, правда, каждому покажется страннымъ, что человка приходится будить именно въ то утро, когда у него въ дом совершено преступленіе. Кром того, онъ не выказалъ никакого горя, а только смотрлъ на тло убитаго и дрожалъ, какъ осиновый листъ.

Маркъ опять было хотлъ остановить ее, но Пелажи продолжала съ настойчивымъ злобнымъ упрямствомъ:

— Впрочемъ, какія тутъ могутъ быть сомннія, когда во рту ребенка нашли прописи, которыя употребляются въ его школ. Не правда ли, только учитель могъ имть у себя въ карман листъ такихъ прописей? Говорятъ, что на лист его подпись. У зеленщицы одна дама утверждала, что слдственный судья нашелъ у него въ шкафу цлую кучу такихъ прописей.

На этотъ разъ Маркъ вступился и объяснилъ, что Симонъ клялся, что у него нтъ такихъ прописей въ школ, а надпись на лист нельзя было разобрать; такія прописи могли быть въ ходу во всякой школ. Но Пелажи продолжала настаивать, что сегодня во время обыска были найдены улики, которыя не оставляли сомнній. Маркъ ощутилъ страшную тревогу и пересталъ возражать служанк, сознавая, что его слова совершенно безполезны, да къ тому же онъ утратилъ ясность сужденія.

— Видите ли, сударь, когда дло касается жида, надо быть готовымъ ко всему. Въ молочной мн только что сказали: у этихъ людей нтъ ни семьи, ни отечества; они готовы продать душу дьяволу, и потому и крадутъ, и убиваютъ ради удовольствія творить зло… Что бы вы ни говорили, а вамъ не разубдить людей въ томъ, что этому жиду понадобилась жизнь этого ребенка; ему надо было услужить дьяволу, и онъ нарочно ожидалъ причащенія мальчика, чтобы потомъ осквернить и убить этого чистаго и освященнаго благодатью ребенка.

Это было настоящее обвиненіе въ ритуальномъ убійств; оно явилось у толпы вслдствіе вковой ненависти къ жидамъ, и достаточно было малйшаго повода, чтобы оживить эту ненависть и кинуть въ лицо евреямъ обвиненіе въ отравленіи источниковъ и убійств дтей.

Женевьева, видя волненіе Марка, два раза пыталась прервать изліянія Пелажи и вмст съ нужемъ опровергнуть ея слова. Но она молчала, боясь прогнвить свою бабушку; она чувствовала, что старуха рада этимъ сплетнямъ и въ знакъ одобренія все время киваетъ головой. Госпожа Дюпаркъ, дйствительно, торжествовала и даже не находила нужнымъ выговаривать мужу внучки, считая что онъ и такъ побжденъ; она удовольствовалась тмъ, что, обращаясь къ госпож Бертеро, все время молчавшей, проговорила:

— Это напоминаетъ мн о томъ случа, когда нашли мертваго ребенка подъ воротами С.-Максанской церкви; тогда чуть не осудили женщину, которая прислуживала евреямъ, настоящимъ виновникамъ преступленія. Кто же, кром нихъ, и способенъ на такую гадость? Всякій, кто связывается съ ними, навлекаетъ на себя гнвъ Божій.