Истина

Въ испуг разсматривала она своего отца, словно находила его инымъ, чмъ представляла его себ въ своемъ воображеніи съ тхъ поръ, какъ онъ ушелъ, и мать такъ горько о немъ плакала. Не думала ли она, что у него стало злое лицо, и что онъ вообще измнился и принялъ образъ чудовища? Теперь она видла передъ собою прежняго «папу» съ добрымъ лицомъ и привтливой улыбкой, котораго такъ обожала; онъ вернулся, и у нихъ въ дом не будутъ больше плакать, — такъ она думала. Черезъ минуту она задрожала отъ другой мысли, которая ужаснула ея любящую душу: ей представились послдствія ея собственной ошибки.

— А я тебя обвиняла, дорогой папа; я съ упрямствомъ повторяла, настаивала, что ты напалъ на меня! Нтъ, нтъ, это не былъ ты! Я — гадкая лгунья; я скажу это жандармамъ, если они придутъ за тобой!

Роза упала на кресло и горько заплакала; прошло немало времени, пока отецъ, взявъ ее на руки, не успокоилъ ея, увривъ, что всякая опасность миновала. Онъ самъ дрожалъ отъ волненія и съ трудомъ выговаривалъ слова любви и ласки. Какъ ужасенъ былъ его поступокъ, если родная дочь составила себ о немъ такое отвратительное представленіе и сочла его способнымъ на гнусное преступленіе.

Тереза смотрла на эту сцену, стараясь сохранить самообладаніе. Она не проронила ни слова. Франсуа взглянулъ на нее, стараясь угадать, принимаетъ ли она его вновь къ семейному очагу, который онъ такъ легкомысленно покинулъ. Маркъ, видя строгое выраженіе лица Терезы, подававшее мало надежды на прощеніе, ршилъ увести своего внука къ себ, чтобы выждать боле благопріятную минуту для примиренія.

Въ тотъ же вечеръ судебныя власти явились на квартиру Фаустена, какъ къ обвиняемому въ покушеніи на изнасилованіе маленькой Розы. Но квартира была пуста; комната на запор: обвиняемый усплъ исчезнуть. Вс розыски не привели ни къ чему: онъ скрылся и, какъ впослдствіи говорили, ухалъ въ Америку. Вмст съ нимъ бжала, вроятно, и Колетта, такъ какъ и ея слдъ простылъ. Все дло осталось невыясненнымъ и давало поводъ къ разнымъ предположеніямъ. Не сговорились ли между собою братъ и сестра? Не совершила ли Колетта побгъ съ Франсуа, увлекая его согласно заране составленному плану, или Фаустенъ дйствовалъ по собственному побужденію, стараясь извлечь пользу изъ богатства сестры? Или за нимъ стояло другое лицо, другая злая воля, руководившая имъ, которая толкнула его на гнусное злодяніе, желая повредить свтской школ и создать повтореніе процесса Симона? Всякія гипотезы были допустимы въ виду совершившагося факта покушенія, но въ конц концовъ вс пришли къ тому убжденію, что здсь пущена была въ ходъ сложная комбинація, устроена весьма хитроумная ловушка.

Маркъ вздохнулъ съ облегченіемъ, когда все было выяснено, когда наконецъ душа освободилась отъ тяжелаго гнета! Онъ былъ страшно взволнованъ новой попыткой клерикальной партіи повредить интересамъ свтской школы. Зато какая радость охватила его при новомъ торжеств истины и справедливости, благодаря трезвымъ понятіямъ народныхъ массъ, просвщенныхъ школою! Вдь въ данномъ случа улики противъ Франсуа были куда серьезне, чмъ улики противъ Симона.

Его обвиняла родная дочь, хотя потомъ она сознала свою ошибку, но общественное мнніе приписало бы такой отказъ отъ первоначальнаго обвиненія насилію со стороны родителей. Во времена дла Симона никто не ршался замолвить за него слово, — ни Бонгаръ, ни Долуаръ, ни Савенъ, — никто не ршался сказать своего мннія, боясь запутаться въ этомъ процесс. Въ т времена Марсулье никогда не высказалъ бы добровольно истинную правду, во-первыхъ, потому, что не сознавалъ бы необходимости въ такомъ поступк, а во-вторыхъ, потому, что сильная партія реакціонеровъ и клерикаловъ не позволили бы ему облегчить свою совсть честнымъ признаніемъ. Конгрегаціи. отравляющія живой источникъ народныхъ силъ, еще были въ сил; он провозгласили ложь, какъ догматъ, длали изъ обмана культъ. Для того, чтобы поддерживать борьбу Рима со свободною мыслью, пускали въ ходъ партійныя интриги, вооружали одну политическую партію противъ другой, разсчитывая извлечь пользу изъ разгорвшейся ненависти, которая заставляла всю націю расколоться на дв половины; сами же конгрегаціи надялись такимъ образомъ удержать въ своихъ рукахъ главную массу населенія — простой, невжественный народъ, бдняковъ и неучей. Римъ былъ наконецъ побжденъ; конгрегаціи обречены на исчезновеніе; вскор наступитъ время, когда не останется ни одного іезуита, ни одного омрачителя народнаго сознанія, извратителя фактовъ; торжество разума освободитъ закованную въ жалкія суеврія народную мысль и создастъ наконецъ на земл царство истины и справедливости. Приближеніе этой счастливой эры уже сказывалось въ развивающемся самосознаніи народа, которому преподавались трезвыя научныя истины вмсто прежнихъ басенъ и суеврныхъ толкованій прошлаго.