Истина

Больше всего страдали отъ ужасной ненависти, которая окружала семью, сама Рахиль, такая впечатлительная и добродушная, и ея дти Жозефъ и Сара. Они не могли посщать школы: мальчишки преслдовали ихъ свистками и бросали въ нихъ каменья; мальчикъ однажды вернулся домой съ разсченной губой. Госпожа Симонъ носила глубокій трауръ, который еще больше оттнялъ ея необыкновенную красоту; она плакала по цлымъ днямъ и все еще надялась на чудо. Среди убитой горемъ семьи одинъ только Давидъ сохранялъ свое мужество; молчаливый и дятельный, онъ не терялъ надежды и энергично продолжалъ свои розыски. Онъ задался почти неосуществимой задачей спасти и возстановить честь брата; онъ поклялся ему въ ихъ послднее свиданіе посвятить всю свою жизнь раскрытію ужасной тайны; онъ поклялся найти настоящаго преступника и обнаружить наконецъ правду передъ всмъ свтомъ. Онъ окончательно поручилъ дло объ эксплуатаціи песку и камня хорошему управляющему, такъ какъ безъ денегъ онъ не могъ продолжать своихъ разслдованій, а самъ все свое время посвящалъ длу брата, присматриваясь къ самымъ незначительнымъ фактамъ и стараясь напасть на настоящій слдъ. Еслибы его мужественная энергія и могла, въ конц концовъ, ослабть, то письма, получаемыя имъ изъ Кайенны, снова возбуждали его къ новому проявленію нечеловческихъ усилій. Отъздъ Симона вмст съ другими несчастными, ужасный перездъ до мста назначенія, вс ужасы каторги, вс подробности жизни брата наполняли его душу содроганіемъ, и онъ ежеминутно представлялъ себ его страданія. Затмъ администрація начала цензуровать письма Симона; тмъ не мене въ каждомъ слов, въ каждой фраз чувствовалась невыразимая пытка, возмущеніе невиннаго, вчно думающаго о преступленіи другого лица, за которое ему приходилось нести наказаніе. Не сойдетъ ли онъ, въ конц концовъ, съ ума отъ столь ужасныхъ мученій? Симонъ отзывался съ участіемъ о своихъ товарищахъ по каторг, о ворахъ и убійцахъ; вся его ненависть была направлена противъ сторожей и надзирателей, которые, лишенные всякаго контроля, обратились въ пещерныхъ людей и вдали отъ цивилизованнаго міра потшались тмъ, что заставляли страдать другихъ людей. Среда, въ которую попалъ Симонъ, была среда крови и грязи, и когда одинъ изъ помилованныхъ каторжниковъ пріхалъ въ Малибуа и разсказалъ Давиду, въ присутствіи Марка, о тхъ ужасахъ, которые происходили на каторг, оба друга были вн себя отъ охватившаго ихъ отчаянія и съ новою силою поклялись освободить несчастнаго страдальца.

Къ сожалнію, общія усилія Давида и Марка не приводили пока ни къ какому благопріятному результату, несмотря на то, что они вели свои розыски съ предусмотрительною осторожностью. Главное ихъ вниманіе было обращено на школу братьевъ, и въ особенности на брата Горгія, котораго они продолжали подозрвать. Черезъ мсяцъ посл окончанія процесса три помощника, братья Исидоръ, Лазарь и Горгій, куда-то скрылись: ихъ, вроятно, послали въ другую общину, быть можетъ, на другой конецъ Франціи; остался одинъ лишь братъ Фульгентій, руководителъ школы, и ему были посланы три новыхъ помощника. Ни Давидъ, ни Маркъ не могли вывести никакихъ заключеній изъ подобнаго факта, такъ какъ въ немъ не было ничего особеннаго: братья часто перемщались изъ одного учрежденія въ другое. А такъ какъ отосланы были вс три брата, то нельзя было добиться, который изъ нихъ являлся причиной перемщенія. Самое ужасное зло выражалось въ томъ, что процессъ Симона нанесъ полное пораженіе свтской школ; многія семьи взяли оттуда своихъ дтей и перевели ихъ въ школу братьевъ. Ханжи, въ особенности женщины, подняли крикъ изъ-за этой ужасной исторіи и утверждали, что свтское обученіе, изъ котораго было исключено духовное начало, и было причиной отвратительнаго насилія и убійства. Никогда еще школа братьевъ не достигала такого процвтанія; это было настоящее торжество для всей конгрегаціи, и въ Мальбуа встрчались лишь сіяющія лица духовныхъ особъ и монаховъ. Къ довершенію всего, новый учитель, назначенный на мсто Симона, несчастный, жалкій человчекъ, по имени Мешенъ, повидимому, не былъ въ состояніи бороться съ тмъ потокомъ всякихъ мерзостей, который былъ направленъ противъ школы. Говорили, что онъ слабъ грудью и очень страдаетъ отъ суровой зимы, такъ что ему приходилось нердко поручать свой классъ Миньо; послдній, потерявъ твердаго руководителя, подпалъ подъ вліяніе мадемуазель Рузеръ, все боле и боле подчинявшейся клерикаламъ, которые являлись хозяевами страны. Могъ ли онъ пренебречь мелкими подарками, хорошими отзывами Морезена и надеждами на быстрое повышеніе? Она уговорила его водить дтей къ обдн и повсить въ класс нсколько картинъ духовнаго содержанія. Начальство не протестовало противъ подобныхъ начинаній, разсчитывая, быть можетъ, что такіе пріемы окажутъ хорошее дйствіе на семьи, и что он снова будутъ посылать дтей въ свтскую школу. На самомъ дл весь Мальбуа перешелъ во власть клерикаловъ, и кризисъ грозилъ сдлаться очень серьезнымъ.