Истина стоит жизни

Напрасно Спик рассылал во все стороны своих вербовщиков. Ни с чем возвратился сиди Бомбей, который был теперь уже не слугой и оруженосцем, а первым доверенным лицом англичан и ведал всем имуществом экспедиции. Никого не завербовал и разбитной сержант Барака, возглавлявший роту занзибарских стрелков, которые наряду со своими обязанностями по охране экспедиции за особую плату несли на себе поклажу. И уж, конечно, безрезультатными были хлопоты старого знакомца шейха Саида бин Салима, и на этот раз сопровождавшего англичан; успев по пути в Казе побрататься с несколькими вождями и получить от них щедрые подарки, он считал на этом свою миссию законченной.

Не помогали ни уговоры, ни обещание удвоенной платы, ни подарки вождям. Дело было не только в обычной предубежденности против европейцев. Обстановка в Уньямвези осложнилась. Некоторые племена вели междоусобную войну. Правда, она была не особенно кровопролитной — сражения заканчивались обычно бегством той или другой стороны после первых же потерь. Тем не менее война есть война, и даже в тех племенах, которые не вступили в нее, все мужское население считалось мобилизованным на случай нападения соседей. И, в довершение всех бед, в стране снова появились отряды рабопромышленников, которые, действуя силой и хитростью, внезапно нападали на деревни, грабили имущество, уводили скот, а жителей захватывали в плен. Удивительно ли, что желающих оказаться в составе богатого каравана не находилось, а если кто и прельщался хорошей платой, то ни один вождь не соглашался отпускать своих людей, когда каждый нужен был для обороны.

Два месяца Спик и его помощник капитан Грант пользовались щедрым гостеприимством старого приятеля Спика индийца Мусы. Шейх Снай бин Амир, принимавший два года назад в своем доме Бертона и Спика, вступив в борьбу на стороне одного из племенных вождей, находился теперь со своим отрядом в районе военных действий. Как ни приятен был отдых в гостях у Мусы, каждый день промедления подтачивал средства экспедиции, насчитывавшей даже после ухода ваньямвези около восьмидесяти человек. Поэтому, когда Спику удалось набрать десятка два носильщиков, он решил выступить с половиной отряда вперед, а Грант с остальной половиной должен был при первой возможности отправиться ему вдогонку.

Так и двигались они на север — через горы и долины, минуя плодородные поля, тучные пастбища, лесистые холмы, пересекая реки и ручьи, — Спик впереди, Грант за ним, то сближаясь, то снова расходясь на большое расстояние, и подолгу застревая на стоянках.

Капитан Грант, отставший от Спика миль на шестьдесят, был принужден остановиться в большой деревне Укуни, где под предводительством старого вождя Укулимы жили его одноплеменники— скотоводы ватуси и попавшие к ним в подчинение исконные обитатели этой местности земледельцы ваньямвези, или просто «вези». Укулима задержал Гранта для взыскания пошлины, однако «музунгу» вскоре настолько расположил к себе старика, что тот, казалось, вовсе забыл о своих доходах и удерживал гостя, лишь не желая отпускать его в дальнейший путь по опасной тропе.

Симпатия старого султана к Гранту была вполне объяснимой. Стройный, крепко сложенный, чуть повыше среднего роста, спокойный, неторопливый в движениях, молодой шотландец нравился людям с первого взгляда и чем дальше, тем больше очаровывал их. Он был со всеми приветлив и на каждого встречного смотрел как на своего друга. Грант никогда не сердился, ни на кого не повышал голоса, и если даже порой прописывал, как того требовал устав, порцию розог провинившемуся солдату, то объявлял ему о наказании с сожалением в голосе и укоризной в глазах.

Глаза эти — черные, ясные, в красивом разрезе то широко раскрытых, то слегка прищуренных век под тонкими подвижными бровями— были подлинным украшением лица капитана Гранта. Обычно обращенные куда-то вдаль с выражением задумчивого недоумения, они смотрели на окружающие предметы с веселым любопытством, а на людей с приветом и доброжелательством. Ровный пропорциональный лоб, прорезанный двумя продольными морщинками и увенчанный густыми, слегка волнистыми черными волосами, чуть выдающиеся скулы, прямой, но не узкий нос, приятно очерченные губы, небольшие усы, истинно шотландская бородка, растущая под нижней челюстью, не забираясь на чистые, немного впалые щеки, — таково было привлекательное лицо Гранта, как нельзя лучше отражавшее его духовный склад. Приятен был и его скромный, но красивый, всегда опрятный костюм: он носил клетчатую фланелевую рубашку с мягким шелковым галстуком, светло-серые штаны из чертовой кожи с напуском ниже колен и легкие черные полуботинки с серыми гетрами, а прохладными вечерами надевал еще простенький пиджак из грубого шотландского сукна.