Истина в кино

К настоящему моменту «патриархальное» начало в Вестеросе полностью разгромлено: из первостепенных персонажей не являются женщиной, евнухом, гомосексуалистом, инвалидом с тяжёлой нервной травмой и бастардом с тяжёлой социальной депривацией только двое — «трус и толстяк» Сэм Тарли (то есть тоже отклоняющийся от нормы) и один из изощрённо-коварных злодеев — Мизинец. «Нормальны» в этом мире только женщины, которые со всей тщательностью зачищают мир сериала от нормальных мужчин, чтобы править самим. Скоро им придётся научиться размножаться, так как даже на развод практически ничего не осталось.

В этой кастрации Вестероса трудно не заметить отголосок политического внушения той кастрации, которую предлагают в этом сезоне Америке. Впервые в истории президентская кампания настолько чётко разделяет мир патриархальных вооружённых белых мужчин, представленный Трампом (возведённым либеральными медиа в ранг суперзлодея), и мир женщин и приравненных к ним угнетённых в прошлом мужчин — от цветных до геев, — на которых делает ставку Хиллари Клинтон. Раз уж даже в Вестеросе «женщины имеют право решать», то в США и подавно. Впрочем, создатели сериала благоразумно распределили усечённые яйца по двум корзинам: суперзлодейкой числится тоже женщина (Серсея), и если феминистский поход Клинтон потерпит поражение, то можно будет проассоциировать её именно с королевой на Железном Троне. Но следующий сезон выйдет сильно после выборов, пока же бабий бунт в Вестеросе полыхает вовсю.

На самом деле очень обидна такая примитивная трансформация хорошего сериала и прекрасной фантастической вселенной. Исчезновение подпорки в виде текста Мартина делает это зрелище гораздо более предсказуемым и построенным на довольно примитивных (хотя и красиво сделанных) шоковых эффектах. Но центральную идею «Песни льда и пламени» создатели сериала не поняли и, кажете я, даже не захотели понять, поскольку она лежит в области метафизики и мистики, а не социальной политики. Это идея пробуждения магии и коллапса расколдованного мира.

Магия не нравится даже многим поклонникам сериала, которые говорят, что «пока были интриги — было интересно, а как начались живые мертвецы и драконы, так всё поскучнело». Но это от невнимательности: магическое играло в книгах Мартина огромную роль с первых же страниц, и его роль повышается по мере того, как «расколдованный» некогда мир обратно заколдовывается.

В «Песни льда и пламени» схватываются две модели мира — архаически-магическая, где есть место драконам, белым ходокам, магии крови и прочему, и схоластически-просвещенческая, защищаемая орденом мейстеров из цитадели Староместа, где всё базируется на знании и никакого места для магии нет и быть не может. В саге Мартина мейстеры не просто отрицают магию — они убивают её. Именно они целенаправленно извели драконов, с которыми связана действенность магии в мире. Именно они содействовали вырождению и падению династии Таргариенов, которая была слишком магической.

В конечном счёте, незадолго до начала действия событий книг устанавливается идеальная для мейстерской картины мира ситуация: Семью королевствами наконец правит совершенно «земная» династия Баратеонов, ведущую роль играют ещё более земные Ланнистеры. Мир Запада кажется навсегда защищённым от таргариеновского безумия и опасных танцев с драконами и становится образцом благомыслия, рациональности и упорядоченности.

И вот этот расколдованный и безопасный мир в короткий срок приходит к жесточайшему кризису вследствие династической войны, развязанной благодаря жадности, похоти, властолюбию и глупости главных героев. Из сериала, представляющего собой цепочку красивых и кровавых смертей, совершенно исчез пацифистский пафос Мартина, посвящающего десятки и десятки страниц страданиям Речных Земель, ставших главным полем междоусобной войны: сожжённые города и деревни, вздувшиеся трупы в реке, повешенные, разгул разбоя, когда порой невозможно отличить Робин Гуда от кровавого садиста. Всё это безумно, но, как ни парадоксально, является следствием освобождения мира от таргариеновского «безумия» с драконами, на котором базировался магический миропорядок в предыдущие столетия. Оказывается, что именно тайный магический стержень мироздания был основой его успешного функционирования, а без пламени драконов быстро начинается пир стервятников.

В этом смысле книги Мартина представляют собой настоящий шедевр «нью-эйдж» литературы, заточенный против Толкина и Льюиса, чьи фэнтези-романы носили христианский в своей основе характер. Одни его герои богохульствуют против официальной религии Семерых (в её социальной организации есть сходство с католицизмом, но по доктрине никакой параллели с христианством тут нет и быть не может), другие — фанатики дуалистической религии Владыки Света, борющегося с Великим Иным, не останавливающиеся перед человеческими жертвоприношениями. Сам Мартин явно симпатизирует только старой религии Севера — поклонению деревьям в богорощах.