Истина в кино

Но идея искупающего и исцеляющего богочеловеческого страдания, центральная в Христианстве, идея «расколдовывания» мира не как смерти старой магии, а как изгнания демонов именем Бога Творца — всего этого у Мартина нет и в помине. Ещё в поттериане Джоан Роулинг христианские мотивы можно найти в самом смысловом ядре. «Песнь льда и пламени» и «Игра престолов» этого, по видимости, совершенно лишены.

Весь набор лучших черт, в реальной истории выработанных и в западном человеке, и у нас именно христианством — милосердие, благородство, защита слабых, поиск истины, неприятие рабства, — в мартиновской вселенной берётся как бы ниоткуда и легко отделяется от порождающей смысловой и религиозной матрицы. Зато звериная жестокость, безжалостность, распущенность, предстают в мартиновском мире нормой, одновременно отталкивающей и притягательной.

И в этом, пожалуй, главный долгосрочный антропологический риск той культурной революции, которую произвели произведения Мартина. Раньше продвижение «либеральной» в широком смысле глобальной повестки осуществлялось в одном пакете со смягчением нравов: права ЛГБТ, ювенальную юстицию, феминистские фантазии старались упаковать в один гуманитарный пакет с обязательным медицинским страхованием, запретом пыток, ограничением вооружений и уважением свободы слова.

И вот прямо на глазах у нас «либеральное» становится всё менее гуманным: запреты политкорректности, разрешение на варварство, если оно даётся не белым гетеросексуальным мужчинам, демократия, принесённая на крыльях драконов, слишком напоминающих бомбардировщики В-2. Феминистская утопия, нарисованная в 6 сезоне «Игры Престолов», слишком уж отдаёт ковровыми бомбардировками.

Впрочем, тут «игроки» опоздали: демократические драконы постепенно выходят из моды.

Терминология скопцов

«Игра Престолов»

Сезон VII.

США, 2017

Когда компания НВО объявляла, что последние два сезона сериала будут укороченными, чтобы потратить больше времени и денег на масштабные эпические битвы, — мы поверили. Но, по крайней мере, в 7 сезоне нас, откровенно говоря, кинули: ни одного сражения масштаба Битвы при Черноводной во 2-м сезоне или Битвы бастардов в 6-м мы за весь сезон не увидели. Короткая и снятая минималистическими средствами морская битва Эурона Грейджоя с племянниками. Налёт дракона и дотракийцев на жиденькую цепочку ланнистерских копейщиков. Ну, и новости электрогазосварки: «Покупайте автогены фирмы „Король ночи“». И это всё?

Возможно, всё дело в том, что статистика показала: серии с эпическими баталиями смотрят не лучше, а пожалуй, что и хуже, чем интрижки и обжимашки, а потому производители решили не париться.

Впрочем, с интригами тоже всё стало не здорово. Расставание сценаристов с путеводным текстом Джорджа Мартина привело к глупейшему выпиливанию одного из центральных персонажей саги — Питера Бейлиша, Мизинца. Мартиновская «Песнь льда и пламени» может быть понята как столкновение двух великих интриг: интриги шпиона Вариса, желающего вернуть на престол законную магическую династию Таргариенов, и интриги Мизинца, человека из низов, который стремится взойти на Железный Трон вместе со своей любимицей Сансой и ради этого затевает всю сотрясающую Вестерос войну. Оба интригана создают головокружительные комбинации, устраняют с доски все мешающие им фигуры, хотя, по совести, им бы следовало начать друг с друга.

В сериале Варис превратился в борца за демократию и права простого народа, а Мизинец настолько тупеет, что не может обмануть даже двух маленьких девочек, которые пускают его в расход как молочного поросёнка. Вся интрига «Игры Престолов» оказалась полностью слита.

Да и обжимашки, как бы ээээ… В 6 сезоне, подстраиваясь под идеологию «Хиллари Клинтон — наш президент», авторы сериала вовсю проповедовали феминизм, женщины рулят и всё такое. Но политические обстоятельства изменились, и сразу несколько знаковых самок богомола — Оленна Тирелл, Элария Сэнд и её змейки — пошли на утилизацию.

Зато теперь «Игра Престолов» во весь голос прославляет кастрацию. Мне вспоминаются тут строки одной баллады Евгения Евтушенко: «Амура баловень везучий, / Я изучил на всякий случай / Терминологию скопцов».

«Серый Червь» внезапно оказывается мощным героем-любовником. Теон Грейджой за счёт своего недостатка выигрывает в боях без правил: когда противник несколько раз бьёт его коленом в пах — ему хоть бы хны. Западных мужчин как бы подводят к мысли о благодетельности кастрации — мол, примите Большую Печать, расстаньтесь с так раздражающим феминисток довеском — и вы только выиграете.

Ну а уж где скопцы — там и инцест до кучи. В конце сезона под дружные аплодисменты публики происходит соединение Эйегона Таргариена, известного нам как Джон Сноу и его тёти, сестры его подлинного отца Дейнерис Таргариен. Серсея и Джейме Ланнистер, затравленные за похожую связь во всех семи королевствах, завистливо восклицают: «А что, так можно было?». Можно, ребята, но не вам.