Истина в кино

С помощью летательных аппаратов, а также беспорядочной винтовочной и пулемётной стрельбы «враг» загнал англичан в окружение. Хорошо, танки остановил на подходе к Дюнкерку не названный в картине Гитлер, но артиллерия-то у неприятеля должна была быть! Однако нет, за все два часа экранного времени на пляже не разрывается ни одного снаряда. Лишённый пушек «враг» сыплет с неба листовки, уведомляя подданных короны о том, что они окружены и прижаты к морю. Спасибо, Капитан Очевидность!

В волне накрывшего мировые экраны брэкзит-кинематографа, воспевающего вернувшую себе былое величие Британию и её истинные ценности, «Дюнкерк» займёт, конечно, достойное место. Лента явно не хуже историй про короля Артура, предводительствующего афробританцами, «чудо-женщину», отражающую газовые атаки на Лондон, или тайный орден посвящённых во главе с сэром Энтони Хопкинсом (они хранят секреты трансформеров и Стоунхенджа). В саге о том, как маленькие лодочки и прогулочные яхты спасли 300 тысяч британских и французских солдат от нацистского плена, есть тот привкус подлинности, которого прочей продукции этого жанра не хватает. Англичане до сих пор гордятся «чудом при Дюнкерке», командным духом, сплотившим нацию, а немногие дотянувшие до нашего времени суда-спасатели имеют право на гордый «дюнкеркский флаг».

Но фильму решительно не повезло с постановщиком. Не в том дело, что Крис Нолан плохой режиссёр. Напротив — он один из немногих живущих ныне истинных гениев кино, но вместе с тем — автор одной картины, одного образа, бесконечно варьирующегося от произведения к произведению. Нолан — это монументальные пустынные пейзажи, изредка нарушаемые одинокими фигурами, причудливо искривлённое пространство, дымка сна, иллюзии, параллельные реальности, тревожная музыка Ханса Циммера.

Когда речь идёт о путешествии по уровням сна, как в «Начале», или по измерениям космической относительности, как в «Интерстелларе», — режиссёр на своем месте. Но в «Дюнкерке» его приёмы выглядят абсурдно. Пустынные до горизонта песчаные дюны, на которых редкими недлинными цепочками стоят ожидающие спасения британские солдаты. Прилетающие сбросить пару бомб редкие «вражеские» бомбардировщики. Никаких артобстрелов.

Никакой брошенной техники, оружия, боеприпасов. Нет давки, суеты, пьянства, человеческой, бензиновой и лошадиной вони. Никаких руин. Разрушенный авиацией порт Дюнкерка нам вообще не показывают, а сам город предстаёт чистеньким и покинутым жителями — в реальности он был безжалостно разбомблен, а треть населения погибла при налёте.

Разумеется, в стерильном мире не может быть никакого Гитлера — он слишком бы бил в нос. Пустыня Нолана удивительно контрастирует с хаосом, показанным в другом фильме, посвящённом Дюнкерку, — «Искуплении» Джо Райта, который создал одну из самых длинных сцен без склейки в мировом кинематографе: тысячи статистов, сотни объектов — машины, лошади, карусели — движутся в каком-то зачумлённом танце.

В «Дюнкерке» же, напротив, главное — монтаж. Нам рассказывают три параллельные истории. История молодого солдата — труса и ловчилы, который просто хочет выжить среди смерти и звереющих сотоварищей. История отца, сына и юнги, которые на своём маленьком катерке выходят из Дувра, чтобы спасти погибающих. И, наконец, история трёх летчиков, вылетающих с английского аэродрома, чтобы защитить небо над героями первых двух историй от немецких бомбардировщиков.

Нолан увлекается новаторским, но, пожалуй, тяжеловатым для восприятия массового зрителя приёмом: истории сперва рассинхронизированы, мы видим одни и те же события несколько раз, в разных местах фильма и с разных точек зрения. Но постепенно события сходятся в одну точку. Почти все ключевые герои встречаются на «ковчеге спасения», которым становится лодочка отца и сына. Элегантный приём, несомненно, будут изучать в киношколах, но смотреть это скучновато.

Напряжённо следить за спасением молодого пройдохи, ничем ещё не заслужившего нашей симпатии, не получается. Эта новелла мечется от «Титаника», когда немецкая подводная лодка топит британский эсминец, к «Повелителю мух», когда озверелая солдатня выбирает, кого принести в жертву. Но по-настоящему никого не жалко. История ковчега, хоть и полна трогательных моментов, слишком дидактична и назидательна, её вытягивает лишь великолепная, как обычно, игра Марка Райлэнса. И лишь рассказ о лётчиках — ангелах-хранителях Англии — вызывает и восторг, и тревогу, и неподдельную радость с каждым сбитым вражеским самолётом, марки которых только и напоминают во всём фильме, с кем и за что шла эта война.

Фильм Криса Нолана вряд ли может быть плохим. Но «Дюнкерк» — картина невыразимо бедная: за красивыми сценами скрывается недостаток декораций, массовки, спецэффектов, исторических имён и фактов.