Истина в кино

Но вот какой анекдотичный парадокс. 32-летний приговор Абелю подаётся как победа гуманности (хотя понятно, что для лица пенсионного возраста он был равнозначен смертному) и беспристрастного правосудия. И тут же как чудовищное тоталитарное действо показан советский суд над лётчиком-шпионом Фрэнсисом Пауэрсом, молодым человеком, которого жестокие русские под аплодисменты всей советской страны приговаривают к десяти годам заключения. Гуманные 32 года — и жестокие 10. Такие вот двойные стандарты. Суд над Пауэрсом, кстати, проходит у Спилберга не в Доме Союзов, а в каком-то комично-абстрактном помещении.

В «Шпионском мосте» американцы, выручая Пауэрса, обеспокоены угрозой выдачи технических секретов. В реальности же советскую сторону больше интересовала политическая подоплёка. Требовалось, чтобы Пауэрс официально подтвердил факт ведения Вашингтоном грязной разведывательной игры против СССР с глубокими вторжениями в наше воздушное пространство. В целом Пауэрс сделал то, чего от него хотели в КГБ, и дал достаточно подробные показания о своей миссии, повторив их на суде. Что Спилберг всячески пытается заретушировать, обильно показывая выдуманные от начала и до конца «пытки в застенках Лубянки», мужественно переносимые американским лётчиком.

Антисоветского вранья в фильме вообще предостаточно. Чего стоят только заключительные титры, утверждающие, будто бы Советский Союз так никогда и не признал Абеля-Фишера своим агентом, встретив его очень неласково. Напротив, в СССР Абель был принят как герой и стал настоящим символом советского разведчика-нелегала.

6 декабря 1968 года на советском ТВ состоялась премьера «Мёртвого сезона», в сюжет которого вплетены мотивы биографий Абеля и другого нашего разведчика — Конона Молодого. Перед началом фильма к телезрителям обратился элегантный человек с неуловимым иностранным акцентом — подпись гласила: «Советский разведчик полковник Рудольф

Иванович Абель». В его речи звучало: «люди моей профессии», «мой коллега Рихард Зорге», «мои товарищи, о которых рассказывает эта картина». Мнимое «непризнание» Абеля в СССР полностью выдумано Голливудом.

Но, несмотря на систематические попытки американцев выглядеть лучше советских коллег, главная идея «Шпионского моста» — своеобразная дружба-вражда со взаимным уважением поверх границ и берлинских стен. Американцы явно считают, что времена «холодной войны» возвращаются, Россия усиливается, и с этим ничего не поделаешь, а значит, следует своевременно подстелить соломку.

Но такая дружба-вражда возможна лишь за счёт кого-то третьего, кого оба партнёра одинаково ненавидят. Этим «третьим» Спилберг и Коэны, как и ранее Гай Ричи («Агенты А. Н. К. Л.»), назначают… немцев. Восточный Берлин предстаёт в «Шпионском мосте» как настоящий Мордор. В фильме неоднократно подчёркивается, что немцы ведут собственную игру — жестокую и подлую, стараются подсидеть «старших братьев», и те не отвечают за их поступки. Партийные функционеры ГДР выглядят как перекрасившиеся гитлеровцы. Немецкие пограничники неотличимы от эсэсовцев. Берлинская стена с её пулемётными вышками кажется уже не плодом советского коммунизма, а следствием немецкого инстинкта: что бы ни строили — получается Аушвиц.

Спилберг, по сути, говорит: русским и американцам надо поддерживать друг друга, поскольку иначе возродится абсолютное зло — германский Рейх, о котором немцы не забывают ни на минуту. И вот там-то сосредоточено настоящее Мировое Зло — хладнокровная жестокость, пыточные камеры, садизм и антисемитизм.

Если вспомнить, что постсоветский вакуум и в самом деле резко усилил позиции Германии в мире, так что она стала фактически госпожой Европы, логика американцев понятна. Не исключено, в ближайшее время не только в голливудской, но и в вашингтонской дипломатии появятся новые нотки: всем прогрессивным человечеством сплотимся против возрождающегося германского империализма. Впрочем, нам-то что этому радоваться? Нас устроит любой союзник, безусловно принимающий наши национальные интересы. Главное, чтобы потом он не ударил нам в спину.

Королевский гамбит

«Жертвуя пешкой»

США, 2015.

Режиссёр Эдвард Цвик.

Сценарист Стивен Найт

1950–1970-е годы были золотым веком, точнее — тридцатилетием, в истории человечества, а Холодная война — лучшей из всех войн, когда сражались умы дипломатов, разведчиков и конструкторов, соревнование шло за то, кто первым будет в космосе, кто на Луне, кто кого обыграет в хоккей, а кто кого — в шахматы. Особенно богата была на зрелищные спортивные баталии Разрядка начала 1970-х, когда Брежнев и Никсон казались чуть ли не лучшими друзьями. Спортивное соревнование двух сверхдержав позволило им ограничиться подковерными тычками друг другу во Вьетнаме, и за все 1970-е СССР и США ни разу не оказывались на грани серьёзного конфликта.