Истина в кино

Совершенно иначе построен французский фильм «День юбки» (в нашем прокате «Последний урок») Жана Поля Лилиенфельда, за роль в котором Изабель Аджани получила самую престижную французскую кинопремию «Сезар». Полуторачасовая история учительницы из неблагополучного мигрантского района, захватившей в заложники собственный класс, смотрится на одном дыхании.

С едкой сатирой показаны трусливые государственные чиновники, которым главное, чтобы не было скандала, подловатые учителя, доносящие, что героиня давно уже замечена была в неполиткорректности и неуважении к исламу родители-мигранты, заботящиеся лишь о своей и своих детей безнаказанности. Удивительно яркие школьники-подростки, заражённые всеми вынесенными из семей и своей уличной среды предрассудками: ксенофобией, презрением к женщине, криминальными привычками за гранью бандитизма, отсутствием какого-либо интереса к стране, которая их приняла, и к её культуре, воплощённой в Мольере, урок о котором учительница и заставляет их выслушать под угрозой пистолета.

Учительница Соня де Бержерак получилась у неё резкой, порывистой, чуткой, заботящейся о детях, но ненавидящей то, какими сделал их современный евро-арабо-африканский мир. Своеобразным символом свободы для неё является юбка выше колена — символ права европейской женщины быть собой. Девочки-мигрантки в классе, напротив, одеты в джинсы: и родители, и мальчики говорят им, что юбка — признак блудницы. Правда, мальчики при этом не забывают девочек насиловать и пересылать друг другу видео.

Не буду портить читателю удовольствие от просмотра, рассказывая, чем кончилось это дело с захватом класса в заложники. Скажу только, что, снимая увлекательный неполиткорректный фильм, авторы заботливо обложились толерантными подушками: играет учительницу дочь алжирского мигранта Изабель Аджани — это одна из лучших ролей в её карьере, да и сама героиня оказывается в итоге мигранткой, хотя и порвавшей со своей семьей. Но это ещё ерунда по сравнению с тем надругательством, которое произвели над оригиналом Алексей

Петрухин и Екатерина Асмус при изготовлении российского ремейка «Училка», совершенно исключив религиозно-культурную составляющую конфликта и превратив его в стопервый манифест либеральной русофобии.

Неполиткорректность ради политкорректности, такая, как в «Дне юбки», вызывает смешанные чувства. С одной стороны, европейцы страстно защищают от мигрантского нашествия то, что трудно назвать однозначным благом: неуважение к традициям, свободную, а то и однополую любовь. С другой стороны, они защищают это как свою традицию, вымученную столетиями истории. Эта традиция позволила Европе стать богатой и комфортной, что и притягивает в неё мигрантов, приносящих с собой, однако, такие порядки и нравы, которые и европейцам, и нам кажутся варварством и которые уж точно не способствуют процветанию и комфорту.

Однако в последние годы Запад перешёл черту. Он во имя неизвестно чего разрушил те страны и народы на Востоке, которые наладили у себя довольно комфортную, не хуже стран Южной Европы жизнь. Союзник США, король Саудовской Аравии, чьи жёны закутаны с головы до ног, взорвал Сирию, жена президента которой Асма аль-Асад щеголяет в юбках до колена.

Обвиняя мигрантов в том, что они едут за хорошей жизнью и не уважают женщин, а потом разрушая те страны Востока, где хорошо жили и уважали женщин, Европа собрала на свою голову такие гроздья гнева, что никакая неполиткорректность её уже не спасёт.

Политкорректные шестёрки

«Великолепная семёрка»

США, 2016.

Режиссёр Антуан Фукуа.

Сценаристы: Ник Пиццолатто, Ричард Уэнк

Создатели новой «Великолепной семёрки» не могли не понимать, что их фильм будут сравнивать с двумя классическими фильмами — шедевром Куросавы и крепким боёвиком Стёрджеса. Но, кажется, решили зажмуриться в надежде, что всем станет темно.

Фильм Акиры Куросавы, не без оснований поставленный журналом «Empire» на первое место в списке лучших фильмов мирового кинематографа, посвящён проблеме долга и чести сословия самураев. Крестьяне нанимают профессиональных воинов, чтобы те своими катанами и тактическим искусством защитили их от воинов-дилетантов — бандитов, вооружённых «подлым» огнестрельным оружием (прозрачный намёк на то, что самурайская Япония пала под американскими атомными ударами). Доблесть и искусство, подкреплённые сталью, оказались в мире Куросавы сильнее огня.

Ещё один чисто японский вопрос: кастовая закрытость самурайского сословия. Герой Тосиро Мифуне не был настоящим самураем по рождению, но был принят в семёрку за доблесть. И всё-таки даже на его могиле клинок развёрнут в другую сторону.