Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Замужество

Одна ты не спишь, не проснёшься одною,
Мечты и молитвы теперь вдвойне;
И сестры сказали порой ночною:
Тебя не увидим мы, дева, в окне.

Мы глаз не увидим твоих сиянье,

Смеющихся, буйных, в веселья час,
Танец твой под омелой[250], лобзанья,
Шалость твою средь нас.

Скоро должна к нам явиться матрона,

С голосом низким, мудра и мила,
Буду ли к ней я теперь благосклонна?
Ведь дева в ней уже умерла!

«Мой милый взял моё сердце, я – его» [251]

Никто так не любил меня, как горе.
Оно с рожденья бегало за мной.
Крало игрушки с ревностью во взоре,
Осталась я одной.

Поющих птиц в моём саду сначала

Отпугивал его протяжный стон;
Оно моих любимых убивало,
Мне скорбь – его закон.

О горе, я кляла тебя юницей,

А ныне мне твоя приятна власть;
В твоих руках костистых, как в темнице,
Тебя люблю – не страсть.

В этот день

Кто плачет у могилы,
Кто в комнате без силы,
Цветёт лишь ирис милый —
Я помню.

Лишь цикламена кроны

Раскроют все бутоны,
Мне плакать нет резона —
Я помню.

Оскар Уайльд [252] (1854–1900)

Из сборника «Стихотворения» (1881)

Requiescat [253] [254]

Ступай легко, под снегом
Ей вечно спать,
Шепчи, ведь ей побегам
Цветов внимать.

Ржа прядь златую властно

Взяла в свой плен,
Та, кто юна, прекрасна,
Отныне тлен.

Всех лилий белоснежней,

Лишь поняла,
Что женщина: так нежно
Она цвела.

И вот плитой покрыта,

Глухой доской,
Во мне – душа разбита,
У ней – покой.

Мир ей! она не слышит

Стихи сквозь снег,
Здесь жизнь моя не дышит —
В земле навек.

La Bella Donna della mia Mente [255] [256]

В жестоком пламени сгорая,
От странствий тягостных без сил,
Любимой имя называя,
О песнях я теперь забыл.

О, Коноплянка, для любимой

Шиповник трелями покрой,
Пой громче, Жаворонок, мимо
Проходит кроткий Ангел мой.

О, слишком чистая, как Дева,

Для страстных вздохов в уголке,
Она прекрасней Королевы
И света лунного в реке.

Мирт в волосах её сплетённых —

(Зелёный лист – златая прядь!)
Не краше среди трав зелёных
Снопов желтеющая рядь.

Для поцелуев – не для боли

Губ её маленький проём[257], —
Трепещет, как ручей на воле,
Иль роза ночью под дождём.

А шея – словно донник белый

За негой солнца восстаёт,
У коноплянки зоб умелый
Не бьётся так от сладких нот.

Разрез граната в белых зёрнах —

Уст её тёмно-красный клад,
Румянец щёк – в садах просторных
Краснеет персик, солнцу рад.

О гибкость рук! О белоснежный[258]

Стан для услады и тревог.
О Дом любви! О неутешный
Дождём израненный цветок!

Quia multum amavi [259] [260]