Истинное имя

Крикс не слишком удивился, но почувствовал, что от волнения сердце застучало чаще. Приносить вассальную присягу – это почти то же самое, что пройти рыцарское Посвящение… Мог ли он подумать, что ему действительно придется сделать что-нибудь подобное – и не когда-нибудь потом, когда он станет совсем взрослым, а всего лишь через несколько часов? Крикс придвинул подсвечник поближе и склонился над пергаментом, с жадным любопытством перечитывая текст присяги. Он решил, что клятву нужно выучить как можно лучше. Не хватало только опозориться, запнувшись в самую неподходящую минуту… Аденор-то, может, и не обратит особого внимания, списав подобную оплошность на его неопытность (хотя какая, к фэйрам, опытность в таких делах?…), но вот каково ему самому будет потом вспоминать эту историю с присягой? Крикс решил, что он не ляжет, пока не будет уверен, что он готов к завтрашнему испытанию. Главное, чтобы назавтра Марк и Юлиан не задались вопросом, почему их побратим отсутствовал всю ночь…

В результате в особняк Ральгерда он пришел невыспавшимся, с темными кругами под глазами и гораздо раньше, чем предполагал лорд Аденор.

Аулариум был хорошо натоплен, и глаза у Крикса начали слипаться почти сразу. Фарнс, оруженосец Аденора, указал лаконцу на обитую бархатом скамью в приемной, на которой тот благополучно задремал, пока Аденор в своей гостиной принимал другого гостя – Арно Диведа. Кажется, ему даже что-то снилось, но что именно – он нипочем не смог бы вспомнить. Из этого странного полузабытья лаконца вывел тот же Фарни, осторожно теребивший его за плечо.

– Монсеньор ждет, – неопределенно-вежливо сказал оруженосец, не очень понимающий, как обращаться к сопляку, которого мессер Ральгерд изволил удостоить утренней аудиенции.

Крикс поспешно встал.

Лорд Аденор с любопытством взглянул на вошедшего. Лаконец был бледен, насколько вообще может быть бледен энониец, но при этом выглядел по-взрослому сосредоточенным. Казалось, он действительно стал старше за те несколько часов, которые прошли со времени их ужина. И вместе с тем никогда раньше Аденор не понимал со всей очевидностью, что его будущий вассал – совсем еще ребенок. "Наверное, не спал всю ночь" – подумал Аденор почти сочувственно.

Разумеется, Крикс был в обычной городской одежде, а не в форменной серой рубашке и плаще ученика Лакона. В отличие от Дарла, приходившего сюда свободно на правах подопечного Ральгерда, да и вообще "родного сына" Арклесса из Брее, Крикс не должен был лишний раз мозолить глаза жителей особняка своей лаконской формой. Поэтому перед походом в особняк он всякий раз вытаскивал из сундука одежду, подаренную ему пару месяцев назад Далланисом и в одночасье приобретшую заношенный и жалкий вид после их схватки с Дарнторном. Аденор считал, что это как раз то, что нужно. То ли мальчик на посылках, то ли ученик из ремесленных скромов. Если бы еще не вечная привычка юного "дан-Энрикса" вышагивать по улицам Адели с видом полководца, проходящего по завоеванному городу – спина прямая, подбородок вверх, зеленоватые глаза смотрят на каждого встречного в упор, с каким-то дерзким вызовом – то все было бы просто замечательно! Но нет, какое там…

Надо сказать, что, если Крикс долгое время колебался, прежде чем проникнуться доверием к Ральгерду Аденору, то и рыцарь, в свою очередь, очень долго сомневался, стоит ли идти на поводу у Дарла и брать его нового приятеля к себе на службу. И окончательное решение принял только накануне памятного ужина.

Расчетливого и практичного Ральгерда, любовавшегося сдержанностью и спокойствием Димара, ужасала неотесанность его приятеля. Причем Аденор подозревал, что дело тут не в недостатке воспитания. От наивности, в конечном счете, можно вылечить. Вот только "дан-Энрикс" был из тех, кто налетает на все острые углы совсем не по наивности… Димар как-то пересказал мессеру Аденору разговор, случившийся у них в самом начале их знакомства. Тогда Дарл назвал своего нового приятеля "до тошноты прямолинейным".

Аденор считал, что лучше и не скажешь.

Ну и как ему, такому, поручить серьезные и требующие особой осторожности дела?

Но, приглядевшись к мальчику, лорд Аденор понемногу изменил свое мнение. Может быть, этот Крикс был и не самой подходящей фигурой для роли доглядчика, но, если Аденор хоть как-то разбирался в людях, из него со временем должен был получиться крайне любопытный экземпляр.

В духе тех самых благоглупостей из рыцарских романов, над которыми лорд Аденор так часто потешался.

Отказаться от такого было бы, пожалуй, слишком расточительно, решил Ральгерд. И лучше всего будет привязать его к себе уже сейчас, пока мальчишка предоставлен сам себе, но еще мало что соображает.

Надо сказать, что все эти расчетливые мысли не мешали Аденору относиться к своему юному гостю с искренней симпатией. Рыцарь даже собирался, по возможности, устроить его будущее.

Вот и сейчас Ральгерд поднялся мальчику навстречу, улыбаясь самой открытой и располагающей улыбкой. Для разнообразия, на сей раз совершенно искренней.