Истины в моем сердце. Личная история

Им было неприятно вновь переживать свою боль. Многие из тех, кто выступил, не имели ни малейшего намерения добиваться справедливости, не говоря уже о том, чтобы ожидать ее торжества. Но они заговорили, как это сделали жертвы Харви Вайнштейна, Ларри Нассара и Билла Косби, как пережившие жестокое обращение со стороны католической церкви. Они сделали это, чтобы помочь отменить запрет на огласку подобных историй. Проблема сексуального насилия касается как женщин, так и мужчин. И никто не должен страдать молча. Лица, голоса, толпы, заполнившие зал заседаний, здание Харта и улицы перед Верховным судом… Люди, которые наводнили социальные сети сообщениями о солидарности и разделили боль, – все они призывают нас слушать, уважать, верить и действовать. Их голоса, как и голос доктора Форд, будут услышаны.

В самом деле, несмотря на то, что битва закончилась, масштабы ее последствий нам еще только предстоит оценить. История показала, что готовность одного человека отстаивать истину может подтолкнуть начало процесса далеко идущих перемен. Показаний Аниты Хилл оказалось недостаточно, чтобы не допустить Кларенса Томаса к работе в Верховном суде в 1991 году, но их озвучивание привело к тому, что термин «сексуальное домогательство» стал общеупотребительным, а также к началу дискуссии на национальном уровне. Менее чем через два месяца после выступления Хилл Конгресс принял закон «О гражданских правах» (The Civil Rights Act) 1991 года, который расширил средства правовой защиты, доступные жертвам сексуальных домогательств. В 1992 году женщины-демократы пошли на штурм выборных должностей, удвоив количество женщин в Палате представителей и утроив его в Сенате.

Я не считаю себя наивной. Я хожу по тем коридорам, в которых сенатор-республиканец советует жертвам сексуального насилия «повзрослеть», а другой называет протестующих «оравой», в то время как президент, которому он служит, подстрекает толпу к унижению доктора Форд. Я знаю (мы все знаем), что предстоит еще долгий путь, прежде чем женщин начнут уважать в полной мере, и мы получим отношение, которого заслуживаем. Но меня обнадеживает то беспрецедентное количество женщин, которые баллотируются на высокие посты, а также еще большее количество тех, кто становится политически активными. Меня воодушевляют новые объединяющие связи, создаваемые независимо от расы, возраста, происхождения, опыта и пола, поскольку женщины и мужчины стоят плечом к плечу за справедливость, равенство и неотъемлемые права.

Этот прогресс является результатом движения. Движения, которое началось еще до того, как Анита Хилл дала показания, и будет продолжаться, после того как доктор Форд станет героиней наших детских книг по истории. Мы становимся сильнее с каждой попыткой, даже когда терпим неудачи. Мы будем извлекать уроки из каждого отрезка пути и становиться мудрее, даже если эти уроки трудны. Мы встретим грядущее с убежденностью в том, что перемены возможны, зная, что истина подобна солнцу – она засияет.

Ты можешь быть первой! Так не будь последней!

Во время моей первой кампании, когда я баллотировалась на пост окружного прокурора, мне позвонила Лиза, подруга, с которой мы вместе учились в колледже. Она работала карьерным консультантом в школе права по соседству. Лиза познакомилась с молодой чернокожей женщиной по имени Венера Джонсон, студенткой второго курса, выросшей в Окленде. Венера была дочерью иммигранта и мечтала стать прокурором. Неудивительно, что, когда моя подруга услышала ее историю, она вспомнила обо мне.

Это было осенью 2003 года. Мы договорились с Венерой провести вместе день, и с того момента, как мы пожали друг другу руки, у меня возникло невероятное чувство общности. Я видела в ней себя. Она любезно сопровождала меня весь день, следуя за мной повсюду, пока я занималась делами кампании и выполняла разные поручения. В какой-то момент мы отправились искать свадебный подарок для одного из моих близких друзей. (Я остановилась на постельном белье.) Затем проехали мимо магазина, в витрине которого был вывешен плакат в поддержку моего оппонента.

– Пойдем, – сказала я Венере, доставая из багажника один из своих плакатов.

Мы вошли в магазин, я пожала руку владельцу и попросила его о поддержке.

– Но… гм… у меня уже висит плакат другого кандидата, – замялся он, не зная, что со мной делать.

– Ну и что? – отозвалась я. – Вы же можете повесить и мой тоже!

Он согласился, и мы поехали дальше.

Во время ланча мы с Венерой поговорили о том, почему она хотела стать прокурором, и о том, чем ей хотелось бы заниматься. Оказалось, что ее отец долго работал в правоохранительных органах, и она всегда представляла, как выступает в защиту жертв. Я сказала, что пошла по тому же пути, и рекомендовала ей следовать своим желаниям и поступить в офис окружного прокурора округа Аламеда. Я пообещала ей, что с радостью сделаю несколько звонков.