Истины в моем сердце. Личная история

Кроме того, надо перестать относиться к наркомании как к угрозе системе общественной безопасности, а воспринимать ее как угрозу системе здравоохранения. Когда люди, страдающие наркоманией, попадают в систему уголовного правосудия, наша цель должна состоять в том, чтобы помочь им. Пришло время всем нам признать, что зависимость – это болезнь, что она наносит ущерб жизни людей, которые этого не хотели и никогда к этому не стремились. Пора понять, что закон не должен дискриминировать зависимых людей. Если человек страдает от зависимости, то система уголовного правосудия не улучшает, а только ухудшает его положение. Он нуждается в лечении, и мы должны бороться за систему, которая обеспечивает это лечение.

Даже когда люди совершают преступления, предполагающие тюремное заключение, нам следует отказаться от представления о том, что они неисправимы и не заслуживают второго шанса. У нас все еще есть обязательные минимальные меры наказания, многие из которых непропорционально распределены по расовому признаку. И необходимо отказаться от попыток чрезмерно, до бесчеловечности ужесточать принципы вынесения приговоров, которыми мы руководствовались десятилетиями.

К счастью, мы уже начали видеть прогресс: за десять лет, прошедших после того, как мы запустили программу «Снова на верный путь», около тридцати трех штатов приняли новую политику вынесения приговоров и управления исправительными учреждениями, направленную на поощрение альтернатив тюремному заключению и сокращение рецидивизма. А с 2010 года двадцать три штата снизили количество заключенных. Но еще многое предстоит сделать для того, чтобы наказания были соразмерны проступку.

Также нужно разобраться с тем, что происходит за тюремными стенами. В настоящее время женщины представляют собой самый быстрорастущий сегмент заключенных наших тюрем. Большинство из них – матери, и подавляющее большинство пережили жестокую травму, которая обычно не диагностируется и не лечится. Многие содержатся в учреждениях, где не поддерживается ни элементарная гигиена, ни репродуктивное здоровье. Пока вы читаете эти строки, беременных женщин заковывают в кандалы. Я бывала в женских тюрьмах, слышала истории о том, как заключенные сталкиваются с риском сексуального насилия, когда за ними наблюдают мужчины-охранники в ванной или душе. В 2017 году я с гордостью выступила соавтором законопроекта, направленного на решение некоторых из этих проблем. Это разговор, который мы в нашей стране ведем редко, – а вести его необходимо.

В ближайшей перспективе одной из важнейших задач является борьба с теми, кто сводит на нет результаты, которых мы добились за последние годы. Нынешняя администрация возобновила эскалацию войны с наркотиками, вновь сделала упор на необходимости тюремного заключения, а не реабилитации, свернула расследования нарушений гражданских прав в полицейских департаментах, которые начались во времена администрации Обамы. Они даже пытаются разорвать соглашения, заключенные между министерством юстиции Обамы и рядом полицейских департаментов, соглашения, которые должны были положить конец политике и практике, нарушающим конституционные права людей. Нельзя возвращаться назад как раз в тот момент, когда мы только-только встаем на путь прогресса. Надо действовать с яростной настойчивостью. Этого требует справедливость.

Мы должны открыто, без всяких оговорок, признать, что наша система уголовного правосудия работает, исходя из расовых предубеждений. Это признание начинается с ясного и недвусмысленно заявления: черные жизни имеют значение – и мы говорим правду о том, что это означает. Факты налицо: почти через четыре года после того, как Фергюсон, штат Миссури, стал истоком движения Black Lives Matter, генеральный прокурор штата сообщил, что чернокожих водителей там останавливают на восемьдесят пять процентов чаще, чем их белых соседей. Во всей стране, когда полицейские останавливают чернокожих водителей, они в три раза чаще обыскивают машину, чем у белых водителей. Черные употребляют наркотики не больше, чем белые, но за это их арестовывают в два раза чаще. И тогда они платят залог более чем на треть больше, чем белые. А когда их судят, черные получают сроки, почти на двадцать процентов превышающие сроки белых. Латиноамериканцам не намного лучше. Это просто чудовищно.

Одно дело сказать, что черные жизни имеют значение. Однако осознания и солидарности недостаточно. Надо принять суровую правду о системном расизме, который привел ко всему этому. И мы должны превратить это понимание в политику и ввести практику, которая реально может все изменить.