Истоки человеческого общения

Большинство исследований коммуникации приматов сосредоточено на их голосовых сигналах, и практически все трактаты с заголовками вроде «Коммуникация приматов и язык людей» посвящены голосовому каналу связи; очень часто в них полностью отсутствует упоминание о жестах (два исключения, появившихся недавно — это работы Corballis 2002 и Burling 2005). По моему глубокому убеждению, это большая ошибка. Голосовые демонстрации приматов принципиально ничем не отличаются от голосовых демонстраций других млекопитающих: от млекопитающих к приматам, или даже от мартышкообразных к человекообразных обезьянам их сложность и уровень детализации не увеличиваются. Для всех млекопитающих, в том числе и приматов (за исключением человека), голосовые демонстрации, как правило, врождены, генетически закреплены, тесно связаны с эмоциями, проявляются как непроизвольные и негибкие реакции на жизненно важные события, и так или иначе дают преимущество использующему их животному. Как правило, они не предназначены для кого-либо специально, и потенциальным реципиентам уделяется очень мало внимания. Если человекообразная обезьяна растет в окружении людей, она не выучивает никаких новых вокализаций, и ее нельзя специально выдрессировать использовать голос каким-нибудь новым способом. Как такие механические рефлексы могут быть непосредственными предшественниками любой из сложных систем человеческой коммуникации и языка, выходящих за рамки крика «Ой!»?

Напротив, огромное число жестов у обезьян, особенно у человекообразных, являются приобретенными в индивидуальном опыте и гибко используемыми коммуникативными действиями, основанными на понимании важных аспектов индивидуальных намерений. Интенциональные движения человекообразных обезьян выражают намерение «мне нужно, чтобы ты что-то сделал», и их используют с учетом направленности внимания реципиента. Жесты привлечения внимания у человекообразных обезьян выражают двухкомпонентное намерение «мне нужно, чтобы ты что-то увидел для того, чтобы ты что-то сделал», причем некоторые такие жесты даже используются триадически (например, «протянуть» часть чела или предмет другому или «указать» на что-либо человеку). С точки зрения эволюции коммуникации, жесты привлечения внимания, которые используют человекообразные обезьяны — крайне редко встречающаяся форма. Я даже обозначил их здесь как в некотором роде «недостающее звено» на пути к человеческой коммуникации, со всеми ее процессами совместного внимания и управления вниманием партнера, поскольку в этих жестах впервые появляется разрыв между референциальным намерением (чтобы реципиент на что-то посмотрел) и социальным намерением (чтобы он в итоге что-то сделал). В целом, я лично не понимаю, как кто-то вообще может сомневаться, что именно жесты, со всей их гибкостью и чувствительностью к вниманию окружающих, а не вокализации человекообразных обезьян, со всей их негибкостью и игнорированием окружающих, являются тем самым источником, из которого проистекает всё богатство и вся сложность человеческой коммуникации и языка.

3. Кооперативная коммуникация человека

Не знаю, на что я указал бы на этой картинке как на коррелят слова «целовать»… или… слова «выше»… [Но] существует акт «направления внимания на рост человека», или на его действия. отсюда видно, как в принципе могло возникнуть понятие значения.

Л. Витгенштейн

Соблазнительно думать, что в поведении человекообразных обезьян не может быть ничего важного с точки зрения человеческой коммуникации, ведь люди общаются при помощи языка, а язык функционирует совершенно уникальным образом — как некий абстрактный символический код, передающий смысл напрямую. Но если мы задаемся вопросом происхождения коммуникации, то такой подход породит две фундаментальные проблемы.