Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Определенное «омелкобуржуазивание» пролетариата за годы войны – факт очевидный (хотя преувеличивать его по отношению к «коренному пролетарскому ядру», видимо, не следует[66]). Очевидно и то, что эта «разбавленная» часть пролетариата легко поддавалась воздействию мелкобуржуазной идеологии. Но ведь Ленин говорит о сознательном пролетариате. Именно такой подход позволяет понять многое: и добровольную передачу власти Временному правительству, и мелкобуржуазное засилье в Советах и т.д.

В январе 1905 г., когда первая русская революция только еще начиналась, Ленин писал о том, что на политическую сцену выступает в качестве активного борца масса, и «эта масса учится на практике, у всех перед глазами делая пробные шаги, ощупывая путь, намечая задачи, проверяя себя и теории всех своих идеологов. Эта масса делает героические усилия подняться на высоту навязанных ей историей гигантских мировых задач…»[67].

Именно такой школой явился для масс и весь 1917 г. Революция поставила перед ними задачи поистине всемирно-исторического масштаба. Все идеологи, претендовавшие на роль вождей, предложили массам свои решения этих задач. Большевики видели спасение страны в завоевании трудовым народом реальной власти, в социалистической революции, и призывали массы к ее совершению. Соглашательские же лидеры приспосабливались к мелкобуржуазным предрассудкам масс и приспосабливали их сознание к идеологии буржуазии, укрепляя тем самым (до определенного момента) ее влияние. Массам предстояло решить, какой путь избрать. Они не могли знать и не знали заранее, за кем и как пойдут. Чтобы выяснить это, необходимо было накопить определенный жизненный опыт, вытекающий из непосредственной практики. В «обычное» время опыт этот накапливается медленно, в революционные же эпохи жизнь становится необычайно богатой и разнообразной, темп ее ускоряется в огромной степени, каждый день приносит с собой новые события, новые явления, требующие от масс немедленной оценки и соответствующих ей действий. «Смешно думать, – говорил Ленин на Апрельской конференции РСДРП(б), – что русский народ из брошюр черпает руководящие начала. Нет, из непосредственной практики вытекает жизненный опыт масс… Народ может выработать его практически в массовом движении»[68].

Поначалу широкие массы шли не только с большевиками и за большевиками. Их симпатии отдавались также и мелкобуржуазным партиям. В этой связи хотелось бы отметить, что в нашей исторической литературе широко используются данные о росте рядов большевистской партии, но сведений о численном составе меньшевиков и эсеров не сыщешь. Между тем такие сведения явились бы замечательным показателем той «исторической проверки», которую устроили массы своим идеологам. Неуклонный и быстрый рост рядов большевистской партии, резкое падение влияния меньшевиков среди рабочих, сохранение до поры до времени позиций в крестьянских массах эсерами – все это важнейшие объективные показатели процесса роста сознательности среди рабочих, сложности и затрудненности этого же процесса в крестьянской массе.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на вопрос о направлении творческой энергии масс. Обычно, когда характеризуют возникновение двоевластия и добровольную передачу пролетариатом власти буржуазии, говорят о «мелкобуржуазной волне», о недостаточной сознательности пролетариата и т.д. Все это, конечно, верно, но была и еще одна сторона дела. Выступая на Апрельской конференции, Ленин отмечал, что в февральско-мартовские дни вся творческая энергия масс, особенно в центре, была направлена на разрушение монархического строя. И эта гигантская затрата энергии, направленная пока лишь на разрушение старого здания, не могла не сказаться на дальнейшем. Запасов ее не хватило на то, чтобы сразу осознать происшедшее и суметь взять власть при наличии буржуазии, которая самим ходом вещей была несравненно лучше пролетариата подготовлена к взятию власти. Указав на это обстоятельство, Ленин делал вывод о том, что «нельзя видеть ошибки со стороны рабочих в том, что не захватили власти в свои руки. Предполагать, чтобы через несколько дней борьбы массы взяли власть в свои руки, было бы утопией»[69].