Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

«Долгий период гигантской социальной борьбы» связывался в сознании Р. Люксембург со всеобщей стачкой, которая была для нее не просто одним из средств борьбы, а формой революционизирования всего движения, связью между повседневными социальными конфликтами и решающим сражением. В концепцию «

всеобщей стачки» она включала поэтому и разработку революционной программы, органически сочетающей

как лозунги защиты и расширения демократических институтов буржуазного строя, так и назревшие социально-экономические требования масс (конкретно же – требования расплаты с реакцией «за спекуляцию на дороговизне хлеба, за искусственное повышение цен на мясо, за хищение народных средств на бездонный военный и морской бюджет, за разврат колониальной политики, за национальный позор Кенигсбергского процесса, за отсутствие социальных реформ, за бесправие железнодорожников, почтовых чиновников и сельскохозяйственных рабочих, за издевательство над шахтерами, за приговор суда в Лебтау и за все классовое правосудие, за безжалостную систему локаутов, одним словом, за весь 20-летний гнет объединенного господства остэльбского юнкерства и организованного в союз крупного капитала»[254]). Таким образом, в увеличении в ходе наступательной борьбы

объема общедемократических требований, хотя последние и не были бы непосредственно социалистическими мерами, Р. Люксембург видела реальное условие, подводящее не только авангард, но и широкую трудовую массу капиталистически развитой страны к пониманию необходимости пролетарской революции.

* * *

Революция, как известно, является пробным камнем для теории и для теоретиков. Для марксизма XX в. таким первым крупным испытанием была революция 1905 – 1907 гг. Она обогатила большевизм, ленинскую мысль и не осталась бесследной для социалистической мысли в целом. Пример и опыт России (включая в него и теоретическую работу русских марксистов, дискуссии в их среде) ускорил процесс созревания революционно-марксистского течения внутри рабочих партий развитых буржуазных стран, течения, которое, еще сильнее отмежевывая себя от старого врага – реформизма, в это время стало идейно отделяться и от ортодоксии каутскианского типа. И тот, и другой процесс связаны с творческим поиском решения самого важного и самого трудного для западноевропейских марксистов вопроса: конкретного определения путей и форм перевода повседневной социальной борьбы масс (во всех ее видах) в плоскость непосредственной подготовки пролетарской революции. Одной из центральных фигур этого поиска была Роза Люксембург.

Теоретический анализ, которому подвергает она опыт русской революции, направлен на выяснение преемственной связи ее как с прежними буржуазными революциями, так и с результатами всемирно-исторического процесса классового самоопределения пролетариата. С этой точки зрения Р. Люксембург выделяет и те черты самой русской революции, которые являются новыми прежде всего для стран развитого капитализма[255]. В рассмотрении опыта 1905 г. под преимущественно одним углом зрения – возможностей и перспектив пролетарской революции – наиболее сильная сторона концепции Р. Люксембург, а вместе с тем и источник ряда ее слабостей. Эти плюсы и минусы, сложно связанные между собой, находят выражение в том собирательном понятии «массовая стачка», которым Р. Люксембург обозначала новый исторический этап в отличие от старого, условно именуемого «парламентаризм». Первое понятие – концентрированное выражение революционной тактики, которая, опираясь на ограниченные по необходимости, частичные проявления пролетарской борьбы, призвана шаг за шагом поднимать ее до противопоставления капитализму в целом, в форме непосредственного революционного действия организованных и неорганизованных масс.