Историческая традиция Франции

В акте провозглашения себя императором Наполеон далеко отошел от коронационных традиций. Самое существенное – «Божьей милостью» было заменено на «волею народа». Собственно формула «император французов», референдум (революционный принцип суверенитета), утвердивший наследственную имперскую власть, присяга «править исключительно во имя интересов, счастья и славы французского народа» – все это свидетельствовало о радикальных переменах в общественном сознании, обусловивших полную смену типа государственной легитимности.

В самой церемонии, однако, новации соединялись с традициями: значение религиозной санкции восстанавливалось, хотя и в своеобразном виде. Церемония проходила в Нотр-Дам в присутствии папы, который выступал, скорее, в роли зрителя, поскольку Наполеон, взяв из его рук корону, самолично возложил ее на свою голову (как и корону императрицы – на голову супруги). От традиционной сакральности осталось то, что император приносил присягу, возложив руку на Евангелие.

Реставрации не удалось полностью восстановить позиции Церкви. Людовик ХVIII (хотя и интересовался подробностями) не решился воспроизвести ритуал коронации своих предков. Так он оказался первым Бурбоном без помазания[631], а значит, и без религиозной санкции на престол. Лишенный как король Божией милости, он, подобно Наполеону, становился монархом волей Народа. «Французский народ добровольно призывает на трон Франции Луи-Станисласа-Ксавьера Французского, брата последнего короля, а после него других членов династии Бурбонов в старом порядке[632]», – гласила 2-я статья Конституции 1814 г. «Призванный на отеческий трон любовью народа», – утверждала королевская Декларация 2 мая 1814 г.[633]

Людовик подтверждал свободу культов, равно как государственное жалованье священников всех христианских конфессий. Вместе с тем католичество провозглашалось государственной религией: «Каждый исповедует свою религию с равной свободой и получает для своего культа равную защиту. Однако католическая религия, апостольская и римская, является государственной религией»[634].

Орлеанская монархия вернулась к формуле «религия большинства французов», в остальном Конституционная хартия Луи-Филиппа воспроизводила Хартию Людовика ХVIII: «Каждый исповедует свою религию с равной свободой и получает для своего культа равную защиту. Служители католической, апостольской и римской религии, исповедуемой большинством французов, и служители других христианских культов получают жалованье из государственной казны». Формула суверенитета оказывалась идентичной: «призвание на трон» «всеобщими и настоятельными интересами французского народа»[635].

Вторая республика была провозглашена «именем Французского народа», но знаменательной в тексте Конституции 1848 г. оказывалась ссылка на «присутствие Бога» в акте учреждения республиканского правления. Формулировка о свободе культов реконструировалась в либеральном духе: «Каждый свободно исповедует свою религию и получает равную государственную защиту для исполнения своего культа. Служители как ныне признанных законом культов, так и тех, что будут признаны в будущем, имеют право на государственное жалованье (курсив мой. – А.Г.)»[636].

Наполеон Ш декларировал верность конкордату в отношениях Государства и Церкви. Избранный референдумом, он в многочисленных конституционных актах неизменно ссылался на волю народа. Однако вряд ли можно считать случайным обращение к Провидению в конституционном сенатус-консульте 21 мая 1870 г.: «Милостью Божьей и национальной волей император французов»[637].

Лаицизм

При Третьей республике был установлен особый порядок отношений между государством и Церковью, получивший название «лаицизма»[638]. В современной литературе принято рассматривать утверждение лаицизма во Франции как продолжение борьбы против клерикализма, при этом подчеркивается, что таковая отличает именно католические страны, поскольку реформированные Церкви, во-первых, прошли «внутреннюю секуляризацию христианства», а, во-вторых, не претендуют на государственную монополию[639]. Закон 9 декабря 1905 г.[640] гласил: «Республика подтверждает свободу совести. Она гарантирует свободное отправление культов с отдельными ограничениями, перечисленными ниже, в интересах поддержания общественного порядка. Республика не признает, не оплачивает (служителей культа. – А.Г.) и не субсидирует ни один из культов»[641]. Так утверждалась конфессиональная «нейтральность» государства, а вместе с ней торжествовал принцип Декларации прав 1789 г. о равенстве граждан страны.