Исторические миниатюры. Как отвага, скука и любовь сформировали мир

Годы террора. После смерти Ленина в 1924 году началась гонка за власть, которая закончилась в конце десятилетия абсолютной победой Сталина. На пути к вершине он расправился со многими, а ради укрепления своей власти принес в жертву еще больше – сотни тысяч людей. Среди них будут писатели, художники и представители интеллигенции, Сталин ими очень интересовался и хотел, чтобы они были в его подчинении. Анну не арестовали, но почти все ее друзья и знакомые, так или иначе, были подвергнуты репрессиям. Кто-то, как Мандельштам, закончил свои дни в лагерной ссылке, а кто-то, как Маяковский, не выдержав, сам свел счеты с жизнью. Даже Пунина, чьей единственной диверсионной деятельностью являлось совместное проживание с Ахматовой, несколько раз беспричинно задерживали, а потом отправили в исправительно-трудовой лагерь, где он и скончался. Однако самым тяжелым испытанием для Ахматовой было то, что случилось со Львом: так как он был сыном врага народа и отверженной женщины, его исключили из университета и задержали. Но Лев, Пунин и все остальные стали лишь каплями в море репрессированных Сталиным. А Анна Ахматова в свою очередь стала еще одной каплей в море тех женщин, что каждый день обивали пороги тюрем в надежде услышать какую-нибудь новость, неважно – плохую или хорошую, о своих детях, мужьях или братьях. Однажды одна из этих женщин узнала Ахматову и подошла к ней. Посиневшими от холода губами она прошептала ей на ухо: «А это вы можете описать?» И Анна Ахматова ответила: «Могу». И вот что она рассказывает про эту женщину: «Что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

Эта просьба и это «могу» станут началом «Реквиема», великого произведения Ахматовой, длинной поэмы о борьбе с горем, перед которым «гнутся горы, не течет великая река», но которое не может сломать «тюремные затворы», за которыми «каторжные норы». Это элегия эпохе, «когда улыбался только мертвый», написанная под открытым небом, с непокрытой головой во время бури:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

Она писала «Реквием» в тайне и, пока работала над ним, сжигала бумагу, заметала следы, и в течение трех десятилетий поэма жила в ее собственной памяти и памяти ее лучших подруг, которым она ее доверила, слово за словом, строфу за строфой. Ахматова закончила ее примерно в 1940 году, хотя и продолжала переписывать на протяжении всей своей жизни. К тому времени самые ужасные годы сталинского террора уже прошли. И вскоре случится то, что полностью привлечет внимание диктатора. Потому что после Первой мировой войны, двух революций, гражданской войны и репрессий Россию ожидала еще бо́льшая катастрофа.

Нацистская Германия начала свое вторжение 22 июня 1941 года. Двумя годами ранее Гитлер и Сталин подписали договор о ненападении, поэтому произошедшее застало СССР врасплох. И вновь в России началась полная мобилизация, все было подчинено военным действиям: во время Второй мировой войны, перед лицом захватчика, страна сплотилась до такой степени, что гонимые писательницы, такие как Анна Ахматова, вдруг превратились в национальное достояние, оберегаемое тем же самым режимом, который их до этого преследовал. Она стала посещать госпитали, читала лекции на фронте и на радио, были опубликованы некоторые из ее самых патриотичных поэм. Из тюрьмы даже был освобожден ее сын Лев. Тем не менее, хоть и могло показаться, что Сталин убрал удавку с ее горла, Ахматова совершила ошибку и вновь вынесла сама себе приговор. Это случилось в 1945 году, когда война была окончена и над Рейхстагом развевался красный флаг. Поводом стала одна встреча, беседа, закончившаяся на рассвете, и кто знает, что еще.

Его звали Исайя Берлин, он работал в посольстве Великобритании в Москве и был на двадцать лет ее моложе. Он родился в России, а образование получил в Оксфорде – спасаясь от Революции, его семья эмигрировала в Англию. Из-за этого его персона вызывала определенные подозрения, и он находился под наблюдением советских властей. Однако во время своего пребывания в Москве, ему все же удалось посетить те места, которые ему не следовало посещать, например подпольные книжные магазины. Он также смело задавал вопросы, в особенности интересовался судьбой многих авторов, о которых за пределами России давно ничего не было известно. Ему сказали, что практически все они были мертвы, но он был рад узнать, что одна из них в свои пятьдесят шесть лет еще была жива: великая Анна Ахматова. И спустя два десятилетия она уже не была отверженной. В тот же самый день он решил ее навестить.