Исторические миниатюры. Как отвага, скука и любовь сформировали мир

Ты что, пьян? Роудс отыскал Берндта вечером 13 августа. Как и «Гвендолин», «Фон Висман» тоже был построен в Европе, по частям перевезен в Восточную Африку, затем перенесен армией носильщиков до самых берегов озера и собран заново, но прошло целое десятилетие, и один из кораблей вот-вот мог быть потоплен другим, а все потому что «Фон Висман», по стечению обстоятельств, не только стоял в доке, но и остался без защиты. Роудс воспользовался ситуацией и приказал Джоку стрелять. Несмотря на то, что последний был более-менее трезв, понадобилось несколько залпов, чтобы попасть в цель. Когда полетели первые обломки немецкого корабля, они увидели, как мужчина в кальсонах залез в шлюпку и стал грести на всех парах к «Гвендолин». Это был Берндт, и он пребывал в абсолютном бешенстве. Едва доплыв до цели, он рявкнул на ломаном английском: «Твою мать, Роудс! Ты что, пьян?» Британская экспедиция тут же поняла причину их невероятной удачи, и поэтому Роудсу пришлось ответить: «Боюсь, что нет, друг мой. Наши страны воюют друг с другом. Вам лучше сдаться».

С начала конфликта прошло уже полторы недели, но, как бы невероятно это ни прозвучало, немцам никто ничего не сообщил. У Берндта, внезапно оказавшегося в плену у британцев, реакция была чем-то средним между недоверием и гневом, но самое ужасное заключалось в том, что случившееся было неизбежно, и ни он, ни Роудс ничего не могли с этим поделать. Или же могли: посчитать дело закрытым и налить себе по бокальчику. Ведь в конце концов они уже столько раз это проделывали, что могли бы так сделать и еще раз. Таким образом, глупая капитуляция Берндта превратилась в бесстрашную оборону, а небрежное нападение Роудса на безоружный корабль друга – в благородную победу. Не самый худший конец. Один из них избежит расстрела, а другого будут считать героем, более того, они оба смогут продолжать пить. Кроме того, британская пресса будет воспевать эту идиотскую ситуацию как первый морской военный триумф, а немецкая – как пример мужества перед лицом невзгод. Все остались довольны. Роудс и Берндт и подавно. После целого десятилетия, проведенного в глуши, им нужна была веская причина, чтобы изменить свой образ жизни. И война, конечно, такой причиной не стала.

Жизнь и смерть на высоте О четырех летчиках, которые сражались друг с другом в небе, а на земле стали друзьями

* * *

Нацист по принуждению. Тысячи лет прошли между изобретением колеса и появлением первого автомобиля. А между первым моторным полетом и путешествием человека на Луну – всего 66. И все же сперва авиация развивалась очень медленно. В действительности вплоть до 1914 года полеты представляли собой просто хобби для богатых чудаков. Именно Первая мировая война послужила толчком для быстрого развития технологии. Тем не менее в самом начале конфликта невозможно было даже представить тот ужасающий масштаб разрушений, который сойдет с небес, ведь тогда самолеты использовались лишь в разведывательных и шпионских целях. Но благодаря теннисисту и пилоту Ролану Гарросу это изменилось: на передней части своего самолета он установил стационарный пулемет, который позволял ему стрелять во время управления самолетом. После того как он попал в плен, его изобретение скопировали немцы. И таким образом небо превратилось в совсем другое поле битвы.

Но в необычное. Пилоты находились наверху и воевали на большом расстоянии от земли, вдали от окопов, мясорубки, грязи и эпидемий, и поэтому казалось, что, в отличие от сражений, происходивших на земле, их сражение было не таким уж и суровым. Летчики превратились в героев, рыцарей неба, мифами о которых кормили пострадавшее население. Они были особенными. Тот, кто, к примеру, сбивал пять и больше врагов, получал прозвище «ас», и уважение к нему переходило все возможные границы. К примеру, враги, которые убили знаменитого «Красного Барона»[23], сами же с почестью его похоронили. Вот каким уважением пользовался психопат, который коллекционировал сувениры, связанные со своими жертвами. Были и другие известные экстравагантностью немецкие пилоты, получившие признание своих врагов. Во Второй мировой войне пост великого немецкого аса перешел от «Красного Барона» другому летчику, чье имя не получило большой известности, возможно, из-за того, что воевал он на стороне Третьего рейха. Его звали Адольф Галланд, и спустя много лет после войны он скажет, что его вынудили стать нацистом.

* * *