Исторические миниатюры. Как отвага, скука и любовь сформировали мир

Семь раз на нее совершалось покушение. Ни одного монарха ни до, ни после нее не пытались убить столько раз. Принимая во внимание ее влияние и наследие, невозможно не задуматься, что могло бы случиться, если бы Виктория погибла в результате одного из этих покушений. Изменилась бы этика? Обычаи? Архитектура? Законы? Был бы Оскар Уайльд предан суду и осужден? Стал бы Лондон первым современным мегаполисом? Ее сын и преемник, Эдуард VII, ожидавший пять десятилетий, прежде чем унаследовать трон, был игроком, любил еду, выпивку и парижские бордели. Сегодня мы бы описали его как лентяя-сексоголика, но в те времена говорили, что он любит покой и удовольствие. Иными словами, Эдуард VII был полной противоположностью всему тому, что олицетворяла его мать. Итак, если бы покушения на Викторию увенчались успехом, история могла бы развиваться в совсем другом направлении. Однако вместо того чтобы покончить с Викторией, преступники только укрепили ее позиции.

Первое покушение произошло в 1840 году. Как-то летом, в среду, в чудесный день Эдвард Оксфорд, молодой безработный официант и человек с большим воображением, подобно многим лондонцам, захотел посмотреть на то, как королева совершала свою привычную поездку по городу в карете. К тому времени Виктория находилась на троне всего три года, тогда ее образ еще был далек от привычного нам образа великой императрицы-матриарха – она была двадцатилетней девушкой, беременной своим первым ребенком из тех девяти, что родятся у них с ее мужем Альбертом. Тогда пара еще была счастлива, но спустя несколько лет Виктория будет сокрушаться: «Физически и морально женщина находится в рабстве у своего супруга». Эдвард Оксфорд был более-менее согласен с этой фразой, потому что считал, что женщина не могла править. Впрочем, это он скажет уже после своего ареста. До этого, в шесть часов вечера, едва открылись ворота Букингемского дворца, который Виктория превратила в свою королевскую резиденцию, Эдвард, выстрелив дважды по карете королевы, успел лишь сказать, а точнее выкрикнуть следующее: «Это был я! Это был я!» Никакого вреда молодой Виктории он не причинил, более того, повысил ее популярность, и все же королева отдала приказ повесить его. Вместо этого Оксфорд был признан «невиновным по причине невменяемости» и отправлен в психиатрическую больницу. Следующего нападавшего на королеву постигнет примерно та же участь: в том же самом месте два года спустя плотник Джон Фрэнсис, убежденный в том, что монархия представляла собой невыносимые для нации расходы, решил сам сократить бюджет государства и выстрелил в Викторию. Королева не пострадала, и вновь эта агрессия лишь усилила любовь подданых.

Вскоре поход к воротам Букингемского дворца, чтобы посмотреть, не выстрелят ли в королеву еще раз, превратился в местное развлечение. Толпе не пришлось долго ждать, потому что спустя всего месяц заскучавший горбун по имени Джон Уильям Бин подошел ко дворцу, чтобы посмотреть на прогуливающуюся Викторию, и направил на нее пистолет, начиненный камнями, бумагой и табаком. Пистолет не сработал, и Бину удалось скрыться, поэтому на последующие несколько часов все горбуны в Лондоне и его окрестностях превратились в подозреваемых, но в конце концов преступника все же удалось задержать. Его скука была компенсирована полутора годами тюрьмы и какой-никакой славой.

Перспектива добиться хоть какой-то известности побудила ирландца Уильяма Гамильтона достать пистолет, заряженный лишь порохом, и выстрелить в королеву в том же самом месте семь лет спустя. Его приговорили к каторге, как и следующего преступника, Роберта Пэйта, богатого солдата в отставке. Однажды в 1850 году он запрыгнул на королевскую карету и начал жестоко избивать Викторию своей тростью: «Я уже давненько нахожусь в депрессии», – заявил он о причине своего поступка. Виктория, не в силах понять, почему на нее было совершено столько покушений, с особым отвращением отреагировала на жестокость последнего. Впереди ее ждало еще два покушения. Однако еще прежде скончался Альберт, и Виктория отошла от общественной жизни, в то время как проблемы империи продолжали нарастать. Уединенность, которую предпочла королева, была истолкована как пренебрежение, ее популярность сильно упала, а республиканские настроения возросли. Многие задавались вопросом, для чего была нужна живущая, словно отшельница, отдалившаяся от всего мира королева? Около 1870 года Виктории не оставалось ничего другого, как вновь появиться при дворе, и этим воспользовался еще один ищущий славы безумец – ирландский сторонник независимости появился у Букингемского дворца со сломанным и бесполезным пистолетом и, прежде чем его поймали и обезвредили, он успел наставить его на королеву. Популярность королевы вновь взлетела, и случилось это как нельзя кстати.