Исторические силуэты

Совсем иначе отнеслись к нему восставшие рабочие и солдаты столицы. Когда возвратившиеся в Петроград из Ставки А. И. Гучков и В. В. Шульгин, сойдя с поезда, зашли в железнодорожные мастерские, там выступал рабочий, который был председателем собрания. «Вот к примеру, — сказал он, указывая на Гучкова, — они образовали правительство… Кто же они такие в этом правительстве? Вы думаете, товарищи, что от народа кто-нибудь? Так сказать, от того народа, кто свободу добыл? Как бы не так! Вот, читайте… князь Львов… князь… Так вот для чего мы, товарищи, революцию делали!..»^{464}

В обстановке исключительной по своим масштабам разрухи и озлобления народа, порожденных войной, Г Е. Львову необходимо было срочно найти ту нить Ариадны, которая помогла бы выйти из сложного лабиринта проблем. В утлом суденышке Временного правительства с довольно пестрой в политическом отношении командой (кадеты, октябристы, прогрессист, эсер, внепартийный) Львову предстояло занять место рулевого. В речи на первом заседании министров Временного правительства 3 марта 1917 г. Пг Н. Милюков сказал: «Во главе (правительства. — И. П.) мы поставили человека, имя которого означает организованную русскую общественность, так непримиримо преследовавшуюся старым правительством»^{465}. Многие из сидящих на этом заседании знали Г. Е. Львова как глубоко порядочного человека с сильным характером и твердой волей, обладавшего административным талантом и даром общения с людьми, но… на уровне земских организаций Достаточно ли было этого, чтобы взнуздать революционную страну, бурлящую от края и до края? Ведь для этого необходим был вождь, разделявший чаяния миллионных масс, разбуженных к политической жизни и втянутых в решение задач огромной важности. Главе нового правительства необходим был дар общения с революционным народом, который хотел осуществления тех самых лозунгов, с которыми шел на штурм романовской монархии: мира, хлеба, земли, свободы.

На Западе считали, что, поскольку новые министры выбраны Государственной думой — этим подобием буржуазных парламентов, следовательно, они представляют все население России. Но в действительности интересы большинства народа Временное правительство представляло весьма плохо. Оно, конечно, подтвердило (и не могло не подтвердить) рядом постановлений то, что уже было фактически завоевано самим народом в ходе вооруженного восстания в столице и закреплено в декларации, согласованной с Петроградским Советом еще 3 марта 1917 г. Так, Временное правительство объявило о полной и немедленной амнистии политическим заключенным, отмене всех сословных, вероисповедальиых и национальных ограничений, проведении всеобщих выборов в органы местного самоуправления и подготовке выборов в Учредительное собрание. Однако процесс реализации этих постановлений правительство Львова с чисто российским умением начало потихоньку спускать на тормозах.

Так, 6 марта 1917 г. правительство утвердило указ об амнистии осужденных за политические выступления, но некоторые губернаторы медлили с открытием тюрем, что вызывало недовольство народа. Еще сложнее обстояло дело с отменой привилегий. Временное правительство начало с отмены празднования царских дней, так называемых тезоименитств, рассчитывая поднять этим свой авторитет в глазах народа. Однако появление в календаре новых рабочих дней, а также увеличение рабочего времени на оборонных предприятиях вряд ли могли устроить рабочих.

20 марта появилось постановление об отмене вероисповедальных и национальных ограничений. В соответствии с ним отменялись, в частности, ограничения, касающиеся выбора местожительства и передвижения в пределах страны, владения и пользования движимым и недвижимым имуществом. Все граждане независимо от их национальности получали право поступать в любые учебные заведения, а также пользоваться родным языком в делопроизводстве частных обществ и торговых книгах. Однако реализация этих решений практически задерживалась ввиду военного положения» в стране и оккупаций врагом ряда ее территорий. В марте Львов принял делегацию Лиги равноправия женщин, а вскоре было опубликовано постановление о равных правах женщин и мужчин в получении образования… в художественных училищах. Закон же о женском равноправии был издан лишь в сентябре 1917 г., когда Г. Е. Львова в составе Временного правительства уже не было.