Исторические силуэты

Правительство Львова оттягивало также решение вопроса о провозглашении России республикой и созыве Учредительного собрания. Правда, Г. Е. Львов в интервью 7 марта 1917 г. назвал созыв Учредительного собрания «важной, святой задачей», но сроки выборов на всем протяжении существования первого состава Временного правительства оставались весьма неопределенными. В. Д. Набоков, весьма критически относившийся к премьерству Львова, подчеркивал, что он как управляющий делами правительства неоднократно заговаривал с ним о необходимости конкретно решить вопрос об Учредительном собрании, по четкого ответа так и не получил^{466}. Близкие Львову люди сравнивали ситуацию в России с обстановкой во Франции в 1848 г. Однако там Временное правительство сразу же издало декрет о всеобщем голосовании, через четыре дня опубликовало избирательный закон, а менее чем через месяц Учредительное собрание в Париже открыло свои заседания. Но Г. Е. Львов слабо реагировал на подобные намеки. Для составления проекта положения о выборах в Учредительное собрание, как в «доброе, старое время», было создано специальное Особое совещание, состав его долго утрясался, но о точной дате созыва Учредительного собрания пи Львов, пи другие члены, правительства предпочитали даже не заговаривать. В. Д. Набоков объяснял это тем, что Временное правительство ввиду наличия Советов не имело реальной силы для принятия подобных решений. Однако истинная причина лежала глубже, в игнорировании Временным буржуазным правительством надежд и чаяний революционного народа.

С первых же дней работы во главе Временного правительства большую часть времени Г. Е. Львов проводил в министерстве внутренних дел, поскольку он был не только премьер-министром, но и министром внутренних дел. Львов, но словам В. Д. Набокова, «загорелся какой-то лихорадочной энергией» и «какой-то верой в возможность устроить Россию»^{467}. Но с уничтожением полиции и жандармерии МВД лишилось главных орудий своей деятельности. Его значение в шаткой системе нового государственного аппарата резко упало, а реальная власть министра внутренних дел значительно сократилась. Управление милицией было децентрализировано и перешло в ведение новых местных органов самоуправления. Созданное же в дни революции Главное управление по делам милиции вяло осуществляло регистрацию правонарушений и руководило местными органами лишь в самых общих чертах.

Любимым коньком Львова стала реформа местного самоуправления. Еще до революции он выдвигал проект создания общероссийской земской организации путем учреждения выборных волостных комитетов с непременным подчинением центру. В несколько измененном виде, но сохраняя главную идею Львов попытался претворить этот проект в жизнь с помощью реформы местного самоуправления. Однако он не учел революционной обстановки в стране. Позже русская эмиграция обвиняла Львова в том, что он слишком скоро непродуманно сместил губернаторов и вице-губернаторов, заменив их 4 марта 1917 г. комиссарами Временного правительства. Думается, что как раз здесь Г. Е. Львов поступил совершенно правильно, ибо царские губернаторы в те дни уже действительно стали анахронизмом. Но система административных учреждений на местах отличалась в силу двоевластия чрезвычайной пестротой и сложностью, что вело к ослаблению аппарата Временного правительства. Всякой революции свойственна активизация центробежных сил, а благодаря постановлениям Временного правительства о реорганизации органов местного управления эти силы еще больше возросли. В итоге за пять месяцев существования министерства Львова государственный аппарат России стал не лучше, а значительно хуже, чем при царизме, когда он часто давал сбои, но был все же достаточно мощным и централизованным.

Временное правительство не могло опереться даже на хорошо знакомые Львову союзы земств и городов. Во-первых, самодержавие сделало все возможное, чтобы не допустить их сплочения в одну общероссийскую политическую организацию. Во-вторых, после Февральской революции союзы земств и городов, как и другие буржуазные организации типа военно-промышленных комитетов, оказались отодвинутыми на задний план: открытая политическая борьба, которая ранее была невозможна, выдвинула на авансцену политические партии, Советы и армейские организации, тогда как все силы союзов земств и городов уходили теперь на решение военно-хозяйственных задач.