Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Прекрасен день в начале лета,
Зеленеют травы и деревья,
[Лишь я один] скорблю без меры,
Я ухожу все дальше на юг.
Передо мною даль без края,
Здесь тишина и покой;
Обида меня терзает злая,
И горе сгибает порой.
Я сдерживая свои чувства и стремления,
Склоняясь с горечью, чтобы как-то пережить.
Когда бревно тешут и делают брусом,
То свойства дерева в нем не изменить.
Когда мужем совершенным пренебрегают,
Тот своих намерений не изменяет.
Он, как прежде, прям и честен,
И в этом величие большого человека.
Если бы искусный мастер не блистал своей работой,
Кто бы узнал о его талантах.
Когда в темном месте черный узор наносят,
Подслеповатые люди его не видят.
А когда Ли Лоу[1006]

прищуривал глаза,Невежды считали, что он незряч.
Тот, кто белое считает черным, [286]
Низкое мешает с высоким;
Для того, кто думает, что феникс живет в клетке,
Куры и домашние утки летают в небесах;
Кто с яшмой путает простые камни,
Мерит все одной меркой;
Находящиеся у власти грубы и пристрастны,
Не знают, что таится во мне.
Я мог бы взять на себя многое и вести дело к процветанью,
Но затянут в трясину и не могу воспарить.
Обладая большими талантами,
Я не могу показать до конца, на что я способен.
Деревенские собаки хором лают,
Они облаивают то, что им чуждо.
Чернить талантливых, сомневаться в великодушных —
Вот подлое свойство заурядных люден.
Внешность и внутренние силы слились во мне воедино,
Но люди не знают моих способностей.
Во мне собрались многие таланты.
Но никто не знает, чем я обладаю.
Я ценю добродетель и держусь справедливости,
В основательности — мое богатство.
Мне не встретился [мудрый] Чун-хуа[1007],
Кому понять, что скрывается за моим свободным поведением.
С далекой древности известно:
Никогда не жили одновременно два мудреца, —
И кто знает, в чем причина.
А Тан и Юй так далеки,
И я не могу передать им свою любовь.
Стараюсь сдерживать чувство разочарования,
Гасить обиды и быть сильным.
И хотя я столкнулся с грязью,
Но не сменил своих устремлений;
В надежде послужить примером людям
Я иду по дороге на север;
Солнце меркнет, и скоро закат,
Конец моей печали и грусти
Наступит только с концом моей жизни.
В заключении [поэмы] говорится:
Юань и Сян[1008] раскинулись широко,
И катят бурлящие волны. [287]
Ночною мглой окутана дорога,
А путь, которым я иду, далек и смутен.
Несу в себе бесконечное страданье,
Горечью мои вздохи налились
В мире нет человека, который понял бы мена.
Нет такого сердца, к которому можно было воззвать.
Моим чувствам и характеру
Нет пары.
Бо Лэ[1009] давно ушел из мира,
И кто в состоянии оценить редкостного скакуна?
Каждому с рожденья уготована своя судьба,
Есть то, что людям не дано перешагнуть.
Я душу укрепил и дал простор своим стремленьям,
Чего же мне еще бояться?
Все время я страдаю и скорблю,
Стенаю, тяжело вздыхаю.
Мир грязен, и никто меня не знает,
И некому открыть мне душу.
Я знаю, что смерти не избежишь,
И не хочу, чтобы меня жалели.
Хочу ясно заявить благородным мужам,
Что стремился быть им подобным[1010].