Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

В начале 1930-х гг. значительная часть исследований преподавателей ИГПИ была посвящена педагогике, в т. ч. истории развития народного образования, методике преподавания и т. п. С развитием и укреплением исторического факультета начинают появляться и многочисленные работы по истории Сибири и революционного движения в регионе (работы М. А. Гудошникова, В. П. Денисова, Ф. А. Кудрявцева, Н. Н. Козьмина). Это было возможно также и благодаря тому, что пединституту достались не до конца еще уничтоженные богатые традиции иркутской исторической школы (археологические, этнографические и краеведческие исследования), сложившейся и развивавшейся на протяжении 1920-х гг. в ИГУ. В области исторических наук успешно работал М. А. Гудошников – он написал учебник по истории СССР для 3–4 классов и представил рукопись на Всесоюзный конкурс на лучший учебник, который проводился в 1937 г. Эта рукопись была удостоена жюри Правительственной Комиссии поощрительной премии[76]. В июне 1941 г. в МГУ он успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Общественно-политические взгляды Н. М. Ядринцева»[77] и после этого приступил к работе над докторской диссертацией «История как предмет преподавания в средней школе». Заведующий кафедрой всеобщей истории А. Ф. Остальцева в 1940 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Англо-бурская война и ее влияние на внешнюю политику Англии»[78]. Проблему «Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции» успешно разрабатывал молодой преподаватель кафедры истории СССР, выпускник исторического факультета ИГПИ 1934 г. В. И. Дулов. В 1941 г. им в соавторстве с Ф. А. Кудрявцевым была опубликована книга «1905 г. в Восточной Сибири»[79].

Особое место исторического факультета, передовая роль его сотрудников и особый статус студентов (в будущем «бойцов идеологического фронта», советских и партийных работников и т. п.) всегда подчеркивались на партийных собраниях факультета. В частности, при разборе обычных, на первый взгляд, вопросов учебного и воспитательного процесса им придавалась политическая значимость. Зачастую рядовые дисциплинарные проступки переводились в категорию общественно-политических, идеологических, затрагивающих сами основы советской системы. Например, на собрании 29 июня 1939 г. в прениях при обсуждении доклада декана факультета об итогах работы факультета в 1938/39 учебном году был поднят вопрос о недопустимости существовавшей у некоторых преподавателей факультета практики заранее знакомить студентов с содержанием экзаменационных билетов, предназначенных для государственных экзаменов (также и для экзаменов при промежуточной аттестации). В данном случае студенты заранее знали, на какие вопросы они будут отвечать на самом экзамене[80]. В своих выступлениях все преподаватели осуждали такого рода инициативу как самих преподавателей по «искусственному повышению оценки студентов», так и деятельность деканата, который с целью увеличить качественную успеваемость на факультете подталкивал преподавателей к тому, чтобы они выставляли высокие оценки потенциальным хорошистам и отличникам. При этом преподаватели и члены партбюро факультета заявляли, что это «есть обман государства и может повлечь к тому, что госэкзамен отменят»[81].

На протяжении 1930-х – начала 1940-х гг. педагогические институты (которые включали в свой состав учительские институты) и самостоятельные учительские институты, помимо Томска и Иркутска, были открыты во всех крупных городах Западной и Восточной Сибири. В этих учебных заведениях организовывалась подготовка историков и формировались направления исторических исследований на региональном уровне. Но все равно, со временем Томск и Иркутск (особенно после открытия в их университетах исторических факультетов) стали центрами исторического образования и проведения научных исследований в Западной и Восточной Сибири.

Так, в 1930 г. на одном из заседаний президиума Тюменского окрисполкома был обсужден вопрос об организации собственного пединститута для удовлетворения нужд народного образования не только Тюменского округа, но и территорий национальных автономий Севера (Остяко-Вогульского и Ямальского (Ненецкого) национальных округов). 16 сентября 1930 г. было объявлено об открытии Тюменского государственного аграрно-педагогического института[82].

Отметим, что в 1930 г. по стране создается еще более десятка педагогических вузов. Пединституты были открыты в основном в городах европейской части РСФСР: Оренбурге, Сормово, Чебоксарах, Ставрополе, Новозыбкове, Рязани, Тамбове, Вологде и на периферии – в Свердловске и Благовещенске. Всплеск открытия пединститутов в этом году был обусловлен, с одной стороны, реорганизацией классических университетов и выводом из их состава педагогических факультетов в отдельные пединституты, с другой стороны, открытием новых педагогических вузов.