Истории Фирозша-Баг

Савукша, быстрый, как молния, не зевал. Никто даже не увидел удара биты, но мяч полетел, как пуля, к позиции сквер-лег. Там стоял парень, гигант двухметрового роста и весом больше ста килограммов. Настоящий житель Бробдингнега[139], с руками, словно ветви деревьев, и с ладонями, словно огромные сапаты, – такие как у доктора Моди. Помните, какие большие ноги были у доктора?

Джахангир был единственным, кто помнил. Он кивнул.

– Даже когда этот парень просто стоял, и то было страшно смотреть. Мимо него не мог проскочить ни один мяч, некоторые он ловил с потрясающим искусством. Савукша нарочно нацелил свой удар прямо в великана. Но тот оказался таким же быстрым, как Савукша, и сразу же выставил свою ручищу-сапат, чтобы перехватить мяч. И что вы думаете, ребята, случилось тогда?

Старшие мальчики знали, какие слова в этом месте истории хочет услышать Нариман.

– Что случилось, дядя Нариман? – спросили они. – Что случилось?

Довольный Нариман продолжал:

– Случился вопль. Вопль игрока-великана, вопль, разнесшийся по всему стадиону, вознесшийся, как крик банши[140], к самым дешевым зрительским местам далеко наверху, вопль, отразившийся эхом от табло и влетевший в павильон, на кухню, где заставил вздрогнуть паренька, готовившего чай и коржики для перекуса после матча; в результате парень пролил на себя кипяток и получил серьезную травму. Но не такую сильную, как гигантский полевой игрок у сквер-лега. Никогда еще на английском стадионе не слышали такого вопля, да и во всей истории крикета тоже. А почему он так вопил, как вы думаете, ребята?

– Почему, дядя Нариман, почему? – хором повторили мальчики.

– Конечно, из-за удара Савукши, пославшего мяч, точно пулю. Рука, которой великан хотел остановить мяч, теперь была выставлена на всеобщее обозрение, и – вжух-вжух, вжух-вжух – кровь полилась из нее, как из фонтана на итальянской пьяцце, как водопроводная вода из водохранилища Вихар-Повай; она хлынула на его рубашку, белые брюки и забрызгала зеленую траву. Только благодаря огромному росту игрок не свалился сразу же в обморок от потери крови. Но все равно он долго не продержался. Вскоре ему стало плохо, и его увели с поля. А где, как вы думаете, оказался мяч, ребята? Тот, по которому Савукша так врезал.

И хор голосов со ступенек уже скрытой сумерками лестницы снова повторил:

– Где, дядя Нариман, где?

– За линией границы, конечно. Лежит себе у забора. Разодранный. Развалившийся на два идеальных кожаных полукружия. Все его швы порвались, кое-где вывалился наполнитель. Судьи послали за новым мячом, и игра продолжалась. Теперь полевые игроки уже не решались дотрагиваться до мяча, посланного Савукшей. Каждый его мяч все время летел к границе за четыре рана. Савукша в одиночку сократил разрыв, и, если бы не потерянное из-за дождя время, он привел бы команду Индии к безоговорочной победе над МКК. А так матч закончился вничью.

Нариману было приятно смотреть на благоговейное восхищение, написанное на лицах самых маленьких слушателей. Керси и Вираф посмеивались и что-то шептали друг другу. Из какой-то квартиры повеяло запахом жареной рыбы, который смешался с вечерним воздухом, и у Наримана защекотало в носу. Он с удовольствием втянул этот запах и понял, что исходит он со сковородки его дорогой жены Хирабай. Утром Нариман видел морского леща, которого жена купила у приходящего рыбного торговца. Лещ с открытым ртом и вытаращенными глазами, как у некоторых из собравшихся вокруг Наримана малышей, ждал, когда его почистят. Пора было заканчивать рассказ.

– МКК никогда не забудет, сколько новых мячей им пришлось в тот день ввести в игру из-за смертоносных ударов Савукши. В их ежегодном бюджете на покупку мячей наметилась брешь. Любая другая бита давно сломалась бы от такой нагрузки, но у Савукши она была смазана особым составом масел секретной формулы, которую сообщил ему садху[141], однажды увидевший, как Савукша еще мальчиком играл в крикет. Впрочем, Савукша говорил, что настоящий его секрет – практика, много-много практики. И это его совет, который он дал бы всем молодым ребятам, желающим играть в крикет.

История явно закончилась, но никто из мальчишек уходить не собирался.

– Расскажите нам о других матчах, в которых играл Савукша, – попросили они.

– Других не было. Это был его величайший матч. Так или иначе, Савукша недолго играл в крикет, потому что вскоре после матча с МКК он стал чемпионом по велосипедному спорту, самым быстрым человеком на двух колесах. А потом прыгал с шестом. Когда он, держась за шест, изящно и плавно перелетал через планку, это было похоже на полет птицы. Но и прыжки он скоро бросил, став охотником, самым могучим охотником на свете, совершенно бесстрашным и таким искусным, что мог выстрелом из ружья с четвертого этажа корпуса «А» отстрелить ус коту на заднем дворе корпуса «С».

– Расскажите про это, – настаивали ребята, – про то, каким Савукша был охотником!