Истории Фирозша-Баг

Мама тоже хорошо ухаживала за дедушкой, пока его здоровье не ухудшилось и его не перевели в Парсийскую многопрофильную больницу. Паркинсон и остеопороз приковали деда к постели. Доктор объяснил, что бедро сломалось не потому, что дед упал, а он упал, потому что бедро, постепенно делаясь все более хрупким, сломалось в тот роковой день. Таков остеопороз – он выедает кости, и результат становится причиной. Эта болезнь необычайно широко распространена среди местных парсов, сказал доктор, но не объяснил почему. Одна из загадок. Мы избранный народ, когда речь идет об остеопорозе. И о разводе. В Индии самое большое число разводов приходится на парсов. Говорят еще, что парсийское сообщество самое европеизированное. Что здесь результат чего? Опять непонятно, где причина, а где следствие.

Для лечения бедра использовали шину Беллера. Мама в одиночку мужественно выносила подкладные судна и накладывала повязки на пролежни, которые вскоре мрачными предвестниками появились у дедушки на спине. Мамай-джи, из-за больной спины согнувшаяся в три погибели, ничем не могла ей помочь, поэтому требовалось, чтобы я поворачивал дедушку на бок, а мама меняла повязку. Но через три месяца врач обнаружил потемнение в дедушкиных легких, и его поглотила мужская палата Парсийской больницы. Денег на частную клинику у нас не было. По настоянию мамы я однажды его навестил. Она говорила, что благословение старого человека самое ценное и сильное, оно останется со мной на всю жизнь. В палате стояло несколько рядов кроватей, шум был ужасный, запахи тошнотворные, так что даже хорошо, что дедушка большую часть времени пребывал в полубессознательном состоянии.

Но мне следовало навещать его чаще. Когда еще до Паркинсона он выходил погулять, он приносил мне и Перси розовые и белые миндальные орешки в сахаре. Всякий раз вспоминая дедушку, я вспоминаю эти орешки и думаю: мне надо было чаще его навещать. Еще я об этом подумал, когда наш сосед, владелец телефона и потому чрезвычайно уважаемый человек, прислал своего сына сказать, что звонили из больницы и сообщили, что час назад дедушка умер.

Почтальон звонил в дверь как всегда долго и безотрывно. Мама пошла открывать, собираясь высказать ему свое недовольство, но потом передумала, не хотела рисковать: почтальон может и отомстить, этим почтальонам ничего не стоит уничтожить письмо. В наши дни работники стали много о себе воображать, вышагивают везде, как павлины, а все после лозунгов «Шив сена», что Махараштра для махараштрийцев, после постоянной угрозы забастовок и бомбейской банды[186], без всякого уважения к населению. Хуже всего ведут себя водители автобусов и кондукторы, как будто автобусы – это их собственность и они делают пассажирам одолжение. Звонят в звонок, когда ты еще не успел войти, водитель нарочно жмет на тормоз и движется толчками, чтобы стоящие пассажиры потеряли равновесие, а кондуктор хамит, если у тебя нет нужной мелочи.

Но когда мама увидела конверт с наклейкой «авиа» и с канадской маркой, ее лицо просияло, она сказала почтальону: «Подождите, – и пошла за монеткой в пятьдесят пайс. – Вот вам небольшой бакшиш[187], – сказала она, потом закрыла дверь, поцеловала конверт и побежала с криком: – Мой сын прислал письмо!» Отец оторвал взгляд от газеты и сказал: «Не сходи с ума, просто прочитай, ты же знаешь, какие он пишет письма, несколько строчек пустых слов "я в порядке, надеюсь, вы тоже, ваш любящий сын" – такие письма я и письмами-то не назову».