Истории моего папы. Записки боевого лётчика

В 1956-м году на аэродроме в Инютино проводились прыжки с парашютом методом катапультирования. При этом методе лётчик сидит на сиденье таком же, как и в кабине самолёта. На лётчике надет парашют, сидение тоже с парашютом Мы совершаем прыжки с самолёта Пе-2. Это двухкилевой фронтовой бомбардировщик с двумя двигателями. В кабине три лампочки, если в кабине горит красная, то прыжки запрещены. Жёлтая – приготовиться, для чего следует поставить ноги на подножки сидения, изготовиться к прыжку, сгруппироваться, ибо будет большая перегрузка. Зелёная – пошёл, нажимаешь на скобу и тебя выстреливает вверх. Интересно, что самолёт остаётся внизу, а ты выше его, и он уходит вперёд, а ты – назад. Открываешь парашют и чувствуешь динамический удар, значит всё в порядке, парашют раскрылся, и ты сидишь в воздухе как король. Далее – земля, нужно готовиться к приземлению.

Сидение опускается на парашюте, который открывается автоматически, в зависимости от высоты. Сидение отталкиваешь ногами, и оно улетает. Я уже отпрыгался и сидел вместе с группой женщин около дома, наблюдая за прыжками. Вдруг, вижу, летит в небе тёмный предмет – не раскрылся парашют. Одна из женщин кричит:

– Это – мой муж!

Да, на самом деле, это прыгал её муж. У его кресла не раскрылся парашют. Но он остался жив, так как его спас запасной парашют. Но мы этого не видели, так как он упал вне зоны нашей видимости. Как она его узнала в воздухе? Вот что значит чувства к близкому человеку.

Прыжков в этот день было много, и лётчики приземлялись кто куда. Один упал в яму из-под силоса, вытащили его грязного и вонючего. Кто в лес приземлялся, кто на поле, кто на бетон аэродрома.

Овод в кабине самолёта

Бывало, что во время полёта в кабине оставались мухи, и мне было интересно, как они ведут себя на высоте. Один раз в кабину залетел овод, техник пытался выгнать его, но я не разрешил, так как предстоял полёт на большую высоту в двенадцать километров, и я решил оставить овода в кабине и понаблюдать за ним. Интересно было посмотреть: что с ним будет? Запустив двигатель, я взлетел. Когда я набрал четыре тысячи метров, овод всё ещё летал по кабине, но как-то уже вяло. На высоте в восемь тысяч метров он уже не летал, но ползал по обшивке кабины. На высоте в двенадцать тысяч метров, овод лежал лапки кверху. Пробыв на этой высоте минут двадцать, я начал снижение. На высоте восемь тысяч метров овод ожил, на высоте в четыре тысячи метров снова начал летать. Человек без кислородной маски задохнулся бы от нехватки кислорода, но живучему оводу ничего не сделалось.

Немного о ПО-2

Этот самолёт – трудяга, много сделал для авиации. Первых лётчиков готовили в аэроклубе на ПО-2. Во время войны он широко применялся как ночной бомбардировщик. Ночью он подкрадывался к цели, убирал газ, мотора не слышно, планировал как планер, сбрасывал бомбы, затем на небольшой высоте уходил домой. После войны такие полки были расформированы, а самолёты разослали по частям для тренировки лётчиков, для экономии горючего боевых самолётов. Один раз мы летели над Чехией по заданному маршруту, и решили пройти на бреющем над полем, а, затем, взобраться на вершину небольшой возвышенности, но, не тут-то было. У нашего ПО-2 не хватило мощности мотора, до вершины ещё далеко, а скорость маловата, пришлось свалиться на крыло и «съехать» вниз по склону.

После войны к нам в полк прибыло пополнение из новых лётчиков, среди которых был Миша Волынцев. С Мишей я был знаком ещё в авиашколе, будучи курсантом. Я тогда оставался за командира эскадрильи, так как все старшие офицеры были в отпуске. Сначала летали на ПО-2, затем их пересаживали на боевые самолёты. Спаренных самолётов с двойным управлением тогда ещё не было. Сначала я сам слетал с ним в качестве инструктора, затем разрешил ему полететь самостоятельно. С земли можно было визуально наблюдать за зоной, в которой он пилотировал. Вот Миша на ПО-2 делает петлю Нестерова, берёт ручку на себя, плавно задирает нос с углом набора высоты и ждёт, как самолёт сделает петлю, как на истребителе. Самолёт «лезет» вверх, теряет скорость, падает на хвост, затем, клюёт носом и срывается в пике. Он выходит из пике, снова пробует, и снова «садится на хвост». Когда Миша вылез из самолёта, всё лицо у него было в масле, так как оно выбивается из мотора, когда ПО-2 «садится на хвост».

После нескольких «провозок» на ПО-2 он пересел на боевой истребитель. Отлетав в зоне, Миша заходит на посадку и промахивается, заходит снова, то же самое, опять перелёт. Подходит ко мне Гриша Курманов и говорит:

– Я сбегал в столовую, принёс кастрюлю каши, сейчас поставлю её в начало полосы, и он сядет.

А Миша уже в третий раз промахивается мимо и уходит на четвёртый круг. И что вы думаете, Курманов поставил кастрюлю, и Миша действительно сел.