Истории замка Айюэбао

— Вы тоже оставьте свою учтивость, — парировал Подтяжкин, потирая руки. — Когда вы такой, мы теряемся и не знаем, как действовать.

Подтяжкин ушёл крайне смущённый и озадаченный. Чуньюй Баоцэ взялся за чтение. Платина нашёл ещё несколько книг о фольклоре приморских жителей; написаны они были просто ужасно. При этом сколько он ни читал бережно хранимый им труд Оу Толань, а всё продолжал им восхищаться. По сравнению с ним в этих книжонках слог не заслуживал ни одного доброго слова, и о чём бы ни писали эти авторы, везде умудрились облажаться. Очевидно, на свете куда больше идиотов, чем может показаться. Как говорится, поверь в дурака — и он станет великим.

— Я доверяю только Комиссару и предпочту быть рядовым солдатом под её командованием, — пробормотал он, глядя в книгу и будто снова учуяв запах моря.

Близилось похолодание; в тёплой и уютной хижине жила женщина, которая дописывала свой великолепный труд. Однако вполне возможно, что это лишь прикрытие, а её истинной целью было подыскать себе подходящего мужа. Ей приглянулся этот мужчина, который даже в лютые холода носит сандалии на босу ногу, сверкая голыми пальцами. Неизвестно почему, но у него никак не шёл из головы летний эпизод с песчаными ваннами на пляже, описанный людьми Колодкина. Он как будто отведал отравленных плодов, и ядовитые соки ещё не вывелись из крови. Всякий раз, когда в памяти вспыхивала эта сцена, нижняя челюсть ни с того ни с сего начинала подрагивать. «Вот поэтому клевета — это большое преступление, и даже самое суровое наказание за неё не будет чрезмерным», — проговорил он про себя, продолжая чтение. Он читал о церемонии выхода в море, обращениях с молитвами к морским богам, о легендах и преданиях приморских жителей. Демоны, охраняющие море, ужасны обликом, но стойки и справедливы; они беззвучно снуют по водной глади, время от времени торжественно погружаясь в морскую пучину. На море часто случаются происшествия — интересно, эти ребята за пиратство тоже отвечают? Если так, то отпадает нужда в морском конвое. К огромному сожалению, о рыбацких запевках в этой книге упоминалось мало и очень поверхностно. Он закрыл книгу и подумал: как бы там ни было, в дальнейшем у меня, вероятно, будет больше возможностей пообщаться с этим очкастым малым, уж я постараюсь их изыскать. Нам нужно найти общий язык, к примеру, поговорить о море, об обычаях и фольклоре рыбацких деревень. Сам Чуньюй Баоцэ был человеком скромным и уступчивым, эрудированным и начитанным, но от переизбытка знаний в его голове иногда возникала путаница. Действительно, фантазии о культуре и воспитании, их притягательная сила привели к тяжёлым последствиям: однажды он даже без капли сожаления купил целый книжный магазин, а внутри корпорации было оборудовано несколько библиотек, как и в самом замке Айюэбао; но поистине неизлечимой была его тяга к писательству, да и способности имелись… Всё это доказывало некую неизбежность, подобную карме, а проще говоря — предопределённость человеческой жизни. Последний раз он пошёл на риск во имя любви, а может и с точностью до наоборот: последняя его любовь возникла вследствие бурного натиска проблем и опасностей.