Истории замка Айюэбао

Поездка на остров имела для него огромное значение: на дне его души была запрятана струна, которая непрерывно звенела. Ему необходимо было как можно лучше узнать соперника. Если бы это была настоящая война, то нужно было бы лично изучить не только своего врага, но и его противников, а также битвы, в которых они раньше участвовали. Он был уверен, что на той женщине в птичьем питомнике осталась печать прошлого, что в ней хранится некая тайна — к примеру, сильные и уязвимые места неприятеля, его смертельные раны. В этой очаровательной и грациозной женщине он тогда разглядел необычайно мягкую мужскую душу, глубокую привязанность и любовь мужчины. Что же так сильно привлекало в ней того лейтенанта? Вот тайна, которую ему предстояло разгадать. И в чём заключается притягательная сила того военного, перешедшего на гражданскую службу в лесопарке, — сила, которой невозможно сопротивляться? Он был уверен, что существует какая-то таинственная взаимосвязь в поле тяготения между этими четырьмя людьми — У Шаюанем, его бывшей женой, младшим лейтенантом и Оу Толань. К счастью, никто из них не заметил, как в это поле вторгся он, но по мере того, как он всё чаще будет вклиниваться между ними, его инкогнито рано или поздно раскроется. Помимо путешествия на остров, он предпринял и более активную и отчаянную атаку, когда под видом любителя фольклора появился в Цзитаньцзяо. Больше всего его взволновал тот момент, когда он, оказавшись в жилище и по совместительству рабочем кабинете Оу Толань, ощутил, как в этом пространстве то и дело соприкасаются и сталкиваются взгляды У Шаюаня и Оу Толань, однако не подал виду, что заметил это. Солёный привкус морского бриза вытеснялся ароматом апрельской софоры, который, очевидно, исходил от Оу Толань. Потом, вспоминая этот аромат, Чуньюй Баоцэ всё сильнее ощущал съедавшую его тоску. Тогда же при ближайшем рассмотрении он убедился, что она обладает каким-то особым, сияющим обликом, который делал всё вокруг неописуемо ярким и отчётливым. Чуньюй Баоцэ будто вновь перенёсся на сорок с лишним лет назад, оказался в тёплом свете лампы и взирал на весь мир большими детскими глазами.

Больше чем полдня он провёл за чтением, время от времени погружаясь мыслями в свои фантазии. В полдень он пошёл в столовую — комнату в северо-западном углу мансарды. Проходя по длинному коридору, он вдруг подумал, что неплохо было бы пообедать вместе с замом Подтяжкина. Подозвав к себе не успевшую улизнуть горничную, он велел сообщить о его желании Платине. Только усевшись в столовой, он сообразил, что поступил несколько опрометчиво: возможно, замдиректора сейчас принимает посетителей. Эта женщина была правой рукой Подтяжкина и играла ключевую роль в корпорации, поэтому ему действительно нужно было с ней переговорить. Двадцать лет назад она работала гидом в городском музее; на фоне других её выделяла выдающаяся внешность. У неё была впалая грудь. Благодаря рекомендации одного высокопоставленного лица по прозвищу Физиономия она поступила на работу в корпорацию и стала получать высокую зарплату. Однажды после званого вечера, ковыряясь в зубах зубочисткой, Физиономия сказал Подтяжкину, сидевшему с ним за одним столом:

— Такая чудесная девушка, почему бы не привлечь её к работе!

И её привлекли. Худенькая и наивная, за несколько лет регулярного общения с высокопоставленными мужчинами она быстро созрела, тело её обрело на удивление пышные формы, выражение лица было преисполнено скрытого смысла, и только когда она беззаботно хохотала, оно становилось таким же поверхностным, как и раньше. Она изо всех сил старалась сблизиться с председателем совета директоров:

— Служить вам — самое большое счастье для меня.

— У тебя и так дел по горло. Большому кораблю — большое плавание, — отвечал он.

Она сделала акционерами корпорации нескольких родственников из числа крупных шишек, завела через Физиономию ещё больше знакомств, ещё больше располнела и с кислым лицом жаловалась Подтяжкину:

— Ну что ж я такая плоская, как доска.

Подтяжкин со смехом отвечал:

— Деловая женщина так и должна выглядеть — как доска.

Дожидаясь её прихода, Чуньюй Баоцэ вспомнил эти слова Подтяжкина и подумал, что его внук не лишён чувства юмора.

Замдиректора примчалась на всех парах, на носу у неё висела капля пота. Рассыпаясь в извинениях, она заняла место за столом. Чуньюй Баоцэ прочистил горло. Ему всегда казалось, что от этой женщины пахнет, как от кабана, а вблизи запах был ещё сильнее. Белое вино, спаржа и рыбные стейки, суп из устриц и клубни таро, а также полная тарелка черники стояли чуть поодаль. Приглашённой было неловко говорить, что она уже пообедала, поэтому, сделав вид, что страшно голодна, она стала с аппетитом уплетать поданные блюда, звонко чокаясь бокалом с хозяином. От волнения движения её были резкими и грубыми, но председатель был не в настроении это комментировать. Поедая чернику, он стал расспрашивать о том, как идут дела на побережье. Она отвечала:

— Три деревни располагаются рядом, при этом Цзитаньцзяо — по центру, она и есть ключевое звено.