История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

Теперь мы дошли до лорда Окленда. Его политика в силу обстоятельств была подвержена сильному влиянию депеши, которую он получил в 1836 г. от комитета государственных имуществ, обер-комиссаром которого был сэр Джон Хобхаус (позднее лорд Бротон). В этом документе, слишком длинном для цитирования, даются указания генерал-губернатору предпринять попытку вступить в торговые или политические отношения с Афганистаном и оказывать любое вмешательство в дела Афганистана, «либо для того чтобы помешать расширению владений Персии в этом регионе, либо чтобы своевременно возвести препятствие на пути неминуемых посягательств России и ее влияния».

Взгляды генерал-губернатора отчетливо просматриваются в письме к Хобхаусу, в котором говорится, что Дост Мухаммеду он может говорить лишь слова дружбы и, если он того желает, заступничества. Далее он пишет: «Ввиду острой необходимости он искал расположения Персии, России и нашего расположения. Но было бы безумием – хотя мы, возможно, и желаем гарантировать ему независимость – ссориться ради него с сикхами».

Ответ лорда Окленда Бернсу

Вскоре после приезда Витковича Бернс получил ответ Окленда на свои рекомендации. В нем содержался совет эмиру отказаться от своих притязаний на Пешавар и согласиться на то, что Ранджит Сингх вместе с султаном Мухаммедом будет решать вопрос о том, кто будет править в этом городе. 20 января 1838 г. Макнагтен написал, что Окленд не одобряет несанкционированные обещания, данные кандагарским вождям, и настаивает на том, чтобы эти вожди были об этом поставлены в известность. Наконец, 21 февраля 1838 г. Бернс получил письмо, в котором в твердых выражениях говорилось о том, что генерал-губернатор не намерен соглашаться на предложения эмира, что Пешавар должен быть оставлен Ранджит Сингху и что следует требовать отставки Витковича. Дост Мухаммед, чье отношение на всем протяжении этих переговоров вызывает наше уважение, прервал переговоры, и Бернс покинул Кабул 25 апреля.

Редки случаи, если они вообще были, когда с британским посланником обращались так плохо, как с Бернсом. Не имея при себе подходящих даров, которым восточные владыки придают большое значение, так как они указывают на их важность в глазах дарителя, он был послан просить у Дост Мухаммеда дать ему очень много, а в обмен был всего лишь уполномочен сказать, что Пешаваром, возможно – в качестве одолжения, будет править его смертельный враг – султан Мухаммед! Эмир действительно много слышал о дружелюбии англичан, но когда он попросил чем-то доказать его, то не дождался никаких доказательств. Неизбежно и вполне предсказуемо Дост Мухаммед, выслушав обещания Витковича, который гарантировал ему помощь русских, вдобавок заключил договор с Мухаммед-шахом против Камран-мирзы. Таким образом, из-за глупости Окленда и его недальновидности положение в Афганистане стало совершенно неудовлетворительным. Его поведение в отношении и Бернса, и Дост Мухаммеда доказало, что и ему, и его советникам не хватает качеств, необходимых в сложившейся ситуации.

Завершение миссии Витковича

Дост Мухаммед, естественно, обратился к России после неразумного отказа генерал-губернатора как-то помочь ему. Виткович пообещал братьям Баракзаям поддержку России и предложил от их имени нанести визит Ранджит Сингху, но влияние Великобритании в Лахоре было слишком велико, чтобы такой план увенчался успехом. Однако он составил договор между кандагарскими братьями и шахом, который был подписан шахом. Русский посол, которому он был передан, вернул его сердарам с такими словами: «Мухаммед-шах пообещал дать вам во владение Герат; я искренне говорю вам, что вы – по моей просьбе – получите также от шаха и Гориан». Следует отметить, что русский царь полностью отверг эту гарантию, а преемнику Симонича – генералу Дюамелю был дан недвусмысленный приказ проинфомировать шаха об этом отказе.

В заключение этой темы: по возвращении в Санкт-Петербург Витковичу было отказано в аудиенции графом Нессельроде, который заявил, что «не знает никакого капитана Витковича, кроме авантюриста с таким именем, который, недавно участвовал в неких несанкционированных интригах в Кабуле и Кандагаре». Зная о предпринятых незадолго до этого попытках разубедить англичан и понимая, что Нессельроде подло принес его в жертву, Виткович написал ему укоризненное письмо и застрелился.

Вторая осада Герата, 1837–1838 гг.