История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

В ноябре 1873 г. любимый сын Шир-Али Абдулла Джан был назначен наследником престола. Вице-король, шах, эмир Бухары и генерал Кауфман (как мы уже видели) были об этом уведомлены. Шах, возмущенный тем, что письмо об этом было ему просто переадресовано через персидского правителя Систана, не соизволил на него ответить.

Заключение в тюрьму Якуб-хана и бегство Аюб-хана

Назначение наследником Абдуллы Джана было самым нежелательным для Якуба. Сначала казалось, что он, скорее всего, взбунтуется, но ему не хватило средств, и после многих предварительных переговоров он приехал в Кабул под гарантию неприкосновенности – и был заключен в тюрьму. Сразу же после ареста своего старшего сына эмир написал Аюб-хану письмо, призывая того оставаться ему верным. До Кабула доходили сообщения, которые демонстрировали, что в Герате готовятся к осаде и вполне вероятна помощь Персии. Однако, как оказалось, мятеж не удался, а Аюб бежал через персидскую границу. Вице-король попытался добиться примирения между эмиром и Якуб-ханом, но безуспешно. Шира Али на самом деле возмутило его письмо.

Лорд Солсбери распоряжается назначить в Герат британского офицера, 1875–1876 гг.[52]

2 января 1875 г. Солбери написал Дизраэли: «Меня тревожит отсутствие у нас информации из Афганистана. Почти все мы слышим о том, что все случающееся на западной границе исходит из Санкт-Петербурга или Тегерана. У нас [в Кабуле] есть только один местный представитель, который пишет точно то, что велит ему эмир».

Нортбрук рассмотрел это предложение, когда оно было сделано официально, но счел неуместным оказывать давление на эмира по этому вопросу. Однако Солсбери повторил свои указания, и Нортбрук в своем ответе написал, что, если бы эмира попросили разрешить британскому резиденту находиться в Герате, он, безусловно, снова поднял бы вопрос о том, даст ли британское правительство твердое обещание защищать Афганистан от внешней агрессии. Нортбрук также подчеркнул, что даже если бы вопрос с британским представителем и был бы решен, то этот человек был бы окружен шпионами под предлогом его защиты, а приходящих к нему людей стали бы отслеживать и убирать. Вскоре после этого формально по личным причинам Нортбрук ушел в отставку. Последними его словами, обращенными к Солсбери, были: «Проявляя эту инициативу, я уверен, что вы выбрасываете свою лучшую карту и рискуете столкнуться с трудностями в будущем, как политическими, так и финансовыми».

Политика Дизраэли в Азии

Чтобы дать какое-то представление о политике кабинета консерваторов, я процитирую письмо, написанное премьер-министром королеве Виктории 22 июня 1877 г. В нем описаны меры, которые предлагается принять для противодействия России в Азии в случае захвата ею Константинополя. В нем говорится: «Лорд Биконсфилд придерживается мнения, что в таком случае на Россию следует напасть из Азии, чтобы в Персидский залив были посланы войска, а императрица Индии должна приказать своим армиям очистить Центральную Азию от московитов и сбросить их в Каспийское море. У нас есть для этой цели прекрасный инструмент в лице лорда Литтона, который и был послан туда с этой целью». С военной точки зрения действия, о которых идет речь в письме, были нереальными.

Лорд Литтон и эмир

В апреле 1876 г. лорд Литтон как преемник Нортбрука занял его высокий пост вице-короля и немедленно в соответствии с полученными указаниями обратил внимание на улучшение отношений Великобритании с Афганистаном. Первым делом он приказал генералу Поллоку – уполномоченному в Пешаваре – сообщить эмиру, что есть предложение отправить миссию к его величеству, объявить о своем вступлении в должность вице-короля и принятии королевой титула императрицы Индии. Это вызвало у Шир-Али много мрачных опасений. Он счел, что англичане встревожены продвижением русских к Мерву и поэтому хотят получить его согласие на присутствие британской дипломатической миссии в Герате. В случае своего согласия он опасался, что будет обвинен в совершении враждебного шага по отношению к России. Он также боялся, что принятие им британского посланника может привести к внезапному приезду в Афганистан российского посланника. Наконец, он боялся за безопасность миссии в Кабуле, полном фанатиков, – и не без причины. В своем ответе от 22 мая он предложил, что так как все вопросы, затрагивающие две страны, уже обсуждались в 1873 г. с его посланником, то в случае необходимости можно провести аналогичную процедуру и в нынешней ситуации.