Хамфрис, который основал британскую дипломатическую миссию в Кабуле в марте 1922 г., был выдающимся пограничным деятелем, хорошо знакомым с менталитетом афганцев. Было ясно, что Россия, выплачивая щедрую субсидию деньгами, оружием и боеприпасами, имеет сильные позиции в Кабуле, хотя эмир, вероятно, понимал, что любая угроза Индии со стороны России могла быть осуществлена лишь за счет Афганистана.
Что касается племен на индийско-афганской границе, то и эмиру, и его советникам, естественно, не нравилась решимость англичан оккупировать ошибочно названный «независимый» район, и они постоянно ловили рыбку в этой мутной воде. Нечего и говорить, что особенно им не нравилось строительство железной дороги в Хайберском проходе. Таким образом, советский посланник нашел множество агентов, готовых и умеющих вести злонамеренные интриги с вазирами, махсудами и другими неспокойными племенами.
Во время приезда Хамфриса эмир, который сильно интересовался восстанием в Бухаре и надеялся извлечь из этого выгоду, отправил свои войска под командованием Надир-хана к границе, проходившей по Оксу. Он настаивал на признании независимости Бухары и Хивы Великобританией, что было, разумеется, исключено. В конечном итоге, смерть Энвер-паши – лидера бухарского восстания, который 4 августа попал в засаду, устроенную русскими, разрушила излишне оптимистичные надежды Амануллы на территориальную экспансию в Центральной Азии. Остается добавить, что бывший эмир Бухары, нашедший себе прибежище в Афганистане весной 1921 г., решил остаться там на постоянное жительство.
В октябре 1922 г., понимая, что русские финансируют индийских бунтарей, эмир наконец изгнал Убайдуллу, который увел часть своих сторонников в Ташкент, а другие под предводительством кази Абдул-Вали направились в Турцию. Это изгнание было настоящей услугой правительству Индии.
Как и следовало ожидать, после крушения мечты о Центральной Азии эмир снова обратил свое внимание на племена на индийско-афганской границе. Британская политика наступления на Размак в этот период включала бомбардировку враждебно настроенных племен, которые, как следствие, бежали в Афганистан. Эмир заявил решительный протест, особенно когда появились жертвы на афганской территории. Была быстро создана комиссия по расследованию этого инцидента, и англичане выплатили компенсацию в размере 17 тысяч кабульских рупий. Это урегулирование имело большую политическую ценность, так как доказало готовность правительства Великобритании действовать справедливо и платить за ущерб, нанесенный афганцам. Однако, в общем, жалобы правительства Афганистана были безосновательными и являлись в основном выражением страхов афганцев перед «истончением колючей живой изгороди».
Убийства британских офицеров и их жен, случаи похищения людей и набеги были частыми событиями в это время и, естественно, вызывали серьезное беспокойство. Сначала афганское правительство не сумело выполнить свои обещания схватить виновных и другие, но в конце концов было вынуждено подчиниться разумным требованиям британского правительства. Эта уступчивость ослабила позицию эмира в Афганистане, так как он не только поддался давлению англичан, но и, очевидно, утратил их расположение.
В 1922 г. двое французских археологов – господа Фуше и Годар (правительство Франции получило монополию на проведение раскопок древних руин) – прибыли в Кабул и с успехом начали свою деятельность на развалинах буддийских построек в Бамиане. Французский посланник основал французскую дипломатическую миссию осенью 1923 г., а трое французских преподавателей открыли школу. Немецкое сообщество было представлено поверенным в делах, инженерами и врачами. Среди них был Оэртель – коллега Вассмусса в Персии. В итальянское сообщество входил 71 специалист по сельскому хозяйству. Турция была представлена Факри-пашой – фанатиком-англофобом. С ним был штат преподавателей, услуги которых не были востребованы, к его большому недовольству.
Обещанная субсидия Афганистану начала выплачиваться частями, но с сильными задержками. Поставки оружия и боеприпасов тоже начались, но не было никаких признаков обещанной передачи Афганистану Пендждеского района, как было оговорено в статье IX договора. Более того, изгнание из страны эмиром индийских бунтарей вызвало сильное негодование российского посланника.