Читаем История античной литературы полностью

Сохранились изображения Анакреонта на вазах и посвященные ему эпиграммы, где он обычно представлен стариком с лирой в руках среди пирующих. Песни Анакреонта предназначены для однократного исполнения на пиру и отличаются шутливой непосредственностью и изяществом. Поэт прославляет Диониса, Эрота и Афродиту; вино, любовь, веселье — основные темы его песен. Нигде нет и речи о сильной всепоглощающей страсти, ее заменяет «игра» в любовь, ради которой поэтом выбирается соответствующая маска неунывающего старца, предающегося всем радостям жизни. Песни его поразительны по своему мастерству, язык их конкретен и ясен, строфы кратки. Образы, изящные и разнообразные, не бывают глубокими, их назначение — создать определенное настроение в определенной обстановке. С мягким юмором поэт жалуется на свою старость, которая не является преградой для Эрота, но лишает его расположения юных красавиц:

Бросил шар свой пурпуровыйЗлатовласый Эрот в меняИ зовет позабавитьсяС девой пестрообутой.Но, смеяся презрительноНад седой головой моей,Лесбиянка прекраснаяНа другого глазеет.(Пер. В. Вересаева)

Анакреонт изображает Эрота ребенком задолго до того, как он стал таковым в памятниках изобразительного искусства. Беспечные забавы играющего в кости или мяч Эрота словно противопоставлены тем сильным чувствам, которые он вселяет в души людей. В одном стихотворении, возможно, пропетом на пиру во фракийской Абдере, поэт призывает девушку перейти от детских забав к утехам любви, предлагая себя в учителя. Образ юной красавицы он отождествляет с образом дикой молодой кобылицы, незнакомой еще с уздой. Вольный перевод этой шутливой песни, сделанный А. С. Пушкиным, сохранил всю прелесть и свежесть ее греческого оригинала («Кобылица молодая...»)[36].

Греки говорили о разнообразных произведениях Анакреонта. До нас дошли отрывки его элегий, ямбов, военных песен и гимнов. Но по справедливому замечанию Энгельса, он навсегда вошел в литературу классическим поэтом древности, воспевавшим любовь[37]. Даже в произведениях, далеких от любовной темы, он оставался верным себе. Так, в одном фрагменте поэт обращается к девушке с прекрасно убранными волосами и в золотом одеянии, он просит ее благосклонно выслушать старика. Столь обычное для Анакреонта обращение к красавице в действительности оказывается воззванием к богине, о чем свидетельствует гимнический зачин в сочетании с эпитетом «золотой».

Песни Анакреонта, прославлявшие земные радости веселой жизни, вино и любовь, были подхвачены его позднейшими подражателями, стихи которых под названием анакреонтических были впоследствии включены в сборник вместе с подлинными произведениями Анакреонта и даже приписаны ему. Такие анакреонтические стихи сочинялись вплоть до византийского периода. В этих стихах не чувствуется вкуса Анакреонта, его изящества, остроумия и безукоризненного мастерства. Однако среди них попадаются произведения явно талантливые, подкупающие своей жизнерадостностью и юмором, например, «Ужаленный Эрот», «Старик и зеркало», «Цикада» и др. На их основе выросла «анакреонтика» эпохи Возрождения и Просвещения, ими же вдохновлялись многие русские и европейские поэты XVIII и XIX вв., включая Ломоносова, Державина, Батюшкова, Пушкина, Вольтера, А. Шенье, Глейма, Беранже и многих других.

ХОРОВАЯ МЕЛИКА

Фольклорная хоровая поэзия с древнейших времен была распространена в Греции повсеместно. Хоровая песня входила в ритуал праздника. Под звуки кифары (разновидность лиры) исполнялись торжественные гимны в честь богов.

В честь Диониса пели дифирамб, Ареса и Аполлона — пэан. Под звуки флейты двигались торжественные процессии, исполняя просодии, т. е. маршевые песни. Веселые шутливые песни, гипорхемы, сопровождали пляски. На многих праздниках выступали девические хоры, и исполняемые ими песни назывались парфениями, т. е. песнями девушек. Похоронные песни, трены, звучали на похоронах. Заслуги живых в торжественной обстановке превозносились в энкомиях, песнях в честь особо отличившихся граждан. Победителей на общегреческих состязаниях славили в эпиникиях, т. е. победных песнях.

Торжественная хоровая лирика была очень разнообразна по своей метрической форме. Автор текста должен был также сочинить музыкальное сопровождение, составить комплекс танцевальных движений для хора, причем ритм танца всегда соответствовал ритму песни. Автор же был учителем и руководителем хора.

Родиной хоровой поэзии греки считали остров Лесбос, откуда переработанная и усовершенствованная хоровая песня была перенесена Терпандром в Спарту, а затем распространилась по всей Элладе. Скорее всего, хоровая песня, существовавшая повсеместно, впервые на Лесбосе подверглась авторской переработке по заранее составленным правилам, здесь же был усовершенствован ее аккомпанемент, а затем эти нововведения стали всеэллинскими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное