История античной литературы

Из дошедших до нас авторов хоровых песен древнейшим был Алкман, современник Тиртея, малоазийский грек, происходивший из столицы Лидии Сард. Большинство песен Алкмана — парфении, которые исполнялись на праздниках одноголосым девическим хором под руководством самого поэта. Каждая песня предназначалась для однократного исполнения, она имела свою собственную мелодию и свой ритм, ее построение было строфично, — в строго установленном порядке повторялись одни и те же строфы. В содержании четко выделялись три основные части: за обращением к богам следовал рассказ из мифологического прошлого, затем общие дидактические рассуждения, применимые к данному мифу и, наконец, личные отступления поэта.

В середине XIX в. в одной из египетских гробниц был найден большой папирусный отрывок парфения Алкмана, недавно дополненный новым фрагментом, комментария к нему. Девушки принесли в храм Артемиды в Спарте праздничное облачение (пеплос) и, разделясь на два полухория, слазят богиню, соревнуясь между собой и превознося своих предводительниц, Агидо и Агесихору.

Изобильем пурпура
Не нам состязаться с ними.
Змеек пестрых нет у нас
Из золота, нет лидийских
Митр, что украшают дев
С блистающим томно взором...

(Пер. В. Вересаева)

В отрывке из другого парфения хор призывает звонкоголосую Музу начать для них многонапевную песню на новый лад. Из авторских отступлений интересна жалоба состарившегося поэта:

Милые девы, певицы прелестноголосые! Больше
Ноги меня уж не держат. О, если б мне быть зимородком!
Носится с самками он над волнами, цветущими пеной,
Тяжкой не зная заботы, весенняя птица морская.

(Пер. В. Вересаева)

У Алкмана в раскрытии чувств есть много общего с Сапфо. Но лексика песен — гомеровская.

В одном из фрагментов изображена картина всеобщего ночного покоя:

Спят вершины высокие гор и бездн провалы,
Спят утесы и ущелья,
Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит,
Густые рои пчел, звери гор высоких
И чудища в багровой глубине морской.
Сладко спит и племя
Быстролетающих птиц.

(Пер. В. Вересаева)

Некоторые исследователи оспаривают подлинность этого стихотворения, считая, что во времена Алкмана художественное сознание еще не воспринимало природу в качестве фона для изображения человеческих чувств. Однако данный отрывок не дает основания утверждать, что далее обязательно следовало противопоставление мирного сна природы горю и смятению человека, как понял и дополнил Алкмана Гете в своем вольном переложении, а вслед за ним Лермонтов («Горные вершины спят во мгле ночной...»).

К концу VII в. до н. э. хоровая лирика перемещается в западные греческие города. Примерно к 600 г. до н. э. относится деятельность знаменитого сицилийского поэта Стесихора, хоровые песни которого отличались повествовательным характером, а сюжеты заимствовались из эпических сказаний, но основное внимание уделялось описаниям чувств, а не действий героев.

В 1956 г. был опубликован новонайденный отрывок из песни Стесихора о пребывании Телемаха в Спарте. Его содержание сводилось к следующему. Неожиданно в небе появлялся орел, несущий в когтях гуся. Значение этого знамения Телемаху разъясняет Елена: оно предвещает возвращение Одиссея и расправу с женихами. Но в действительности, все слушатели Стесихора уже знают, что в отсутствие Телемаха Одиссей уже вернулся на Итаку. В другом отрывке поэт просит прощения у Елены за то, что поверил лживому вымыслу и рассказал о ней неправду, тогда как в действительности не она, а лишь ее призрак покинул Спарту ради Париса. С этим отрывком была связана легенда о том, что Стесихор будто бы был ослеплен Еленой в наказание за насмешку. Уже будучи слепым, он сложил выше изложенную палинодию (песнь отречения) и тотчас же прозрел[38].

Не по правде гласит преданье:
Не взошла ты на палубу судна,
Не плыла ты в Пергам троянский.

(Пер. Я. Голосовкера)