История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя

Эта ранняя армянская поэзия воспевала легендарных и исторических героев, Айка, «благолепный и статный, густокудрый, ясноокий и могучий», который «славился среди великанов своей храбростью» (Мовсес Хоренаци); Арама, победителя мидийского тирана Нюкара, которого он взял в плен и собственной рукой прибил его лбом к вершине армавирской башни; Ару Прекрасного, который, верный отечеству и жене Неварте, отверг руку распутной Шамирам (Семирамиды), охваченной страстью к нему, и который погиб в битве с ассирийской царицей, желавшей овладеть им силой оружия; царя Тиграна, убившего тирана Аждаака, мидийского царя; царя Арташеса II, одолевшего всех врагов родины и поднявшего ее на высокий уровень мощи и процветания. Она воспевала Артавазда, мрачного и страстного наследника престола, который, проклятый своим отцом, добрым царем Арташесом, был сброшен джиннами с горы Арарат в глубокую пропасть, где он пребывает вовеки, обреченный на вечную жизнь, прикованный цепью к скале, и «рвется выйти и положить миру конец». Она воспевала и Торка, исполина, олицетворявшего Силу, который давит камни в руках, выцарапывает крылья орлов на скалах собственными ногтями, а однажды затопил целую флотилию кораблей во время бури на Черном море, швыряя в них огромные скалы с вершины горы (А. Чопанян. «Народные армянские песни»). Во всех этих неотчетливых легендах и преданиях мы видим, как Ассирия, Мидия и Персия смешиваются с греческими мифами и древней народной памятью о потомках Айка.

Виктор Ланглуа в предисловии к своему собранию древних и современных историков Армении посвящает несколько весьма интересных страниц популярным песням тех далеких времен. Он пишет: «Эти песни в основном вспоминают о событиях, как правило героических и легендарных, которые происходили в совершенно разные периоды, что наводит на мысль о том, что они, вероятно, составлялись в разное время рапсодами с позабытыми уже именами. Темы этих песен ясно показывают, что они возникли ни от языческих жрецов, ни от поэтов под их влиянием для пения во время религиозных церемоний или поклонения у алтарей. Напротив, мы вынуждены признать, что их сочинили народные барды, свободно входившие во дворцы правителей и сатрапов». Эти менестрели – предки и предшественники современных ашугов, которые и в наше время еще ходят из деревни в деревню и из дома в дом и поют свои стихи.

Однако, что касается знаний об армянских истоках, ашугов нельзя сравнить с теми древними бардами, которые пели о борьбе за Армянскую землю, о сражениях великанов и соратников великого Айка. Их баллады утеряны навсегда.

Если мы прислушаемся к тому, что говорит о старинных устных поэмах Мовсес Хоренаци, может сложиться впечатление, что они формировали единый эпос, подобный «Шахнаме» у персов. Однако имеющиеся у нас фрагменты и условия, в которых возникла поэзия, указывают, скорее, на то, что это разрозненные сочинения, стихи о любви, танцевальные и свадебные песни, священные гимны и воззвания к богам, напоминающие нам испанские романсеро.

Более того, эти эпические песни были не единственными литературными произведениями армян в языческие времена; у них, несомненно, были повествования, передаваемые из уст в уста, которые старики долгими зимними вечерами пересказывали домочадцам, собравшимся у горящего очага, истории в прозе или стихах, призывающие подражать доблестным деяниям народных героев, селений или племен. Это, к несчастью, утерянные сокровища, забытый эпос, чьи предания мы столь высоко оценили бы сегодня, но христианские историки заменили их вымыслами, сплетенными вокруг библейских тем. Первые исторические труды настолько проникнуты этим напластованием христианских легенд, что на протяжении веков ранние дни армянского народа представлялись в виде причудливых небылиц, как правило основанных на еврейских легендах, и последствия этого прискорбного отхода от истоков можно наблюдать и во всех сочинениях средневекового христианства.

Литература, присущая христианской Армении, обязана своим зарождением и основным развитием духовенству, и, естественно, в ней господствовал дух новой религии. Эта литература включала в себя переводы Библии и комментариев, богословских сочинений, литургических гимнов, трактатов, проповедей и многочисленных исторических работ, в которых преобладал религиозный элемент. Тем не менее, несмотря на эту погруженность в мысли и замкнутость духовенства, древние склонности были настолько глубоко укоренены в народе, что между древней языческой поэзией и новой цивилизацией некоторым связям удалось сохраниться. В Армении, как и в Западной Европе, произошло возрождение этих дохристианских настроений, и множество священников (как это было во Франции с XV века) позволяли себе увлекаться светскими темами.